Мехти мстил. Он мстил даже мертвый.
И оставшиеся в живых нацисты в страхе побежали по дороге, которая привела их сюда в деревню, где дома сами взрывались! Они бежали, не оглядываясь, и им казалось, что вот сейчас взорвется под их ногами земля, как взрывались казармы, где они жили, ресторан, где обедали, кинотеатры, казино, в которых они развлекались. Скорее бы унести отсюда свои головы!
А в это время дети и женщины, юноши и старики - все население деревни Витовле прощалось с телом Мехти.
- Он сказал, - тихо начал старик Тинти, повернувшись к народу, - что мы честные люди. Он сказал, чтобы мы дорожили своей честью, берегли ее. Он сказал, что впереди еще много суровых испытаний…
И жители Витовле поклялись навсегда запомнить Михайло.
Мехти похоронили у подножья высокого живописного холма. И люди день и ночь сторожили могилу прославленного героя.
На могилу Михайло приходили крестьяне из других сел и деревень; пришли девушки из села Граник, положили на свежий холм цветы. У русских они назывались «анютины глазки». И все росла над могилой гора свежих цветов. А люди шли и шли…
Стоял погожий апрельский день, и на поле учебного аэродрома, среди безбрежных украинских степей один за другим садились легкие учебные самолеты с красными звездами на крыльях.
Близ аэродрома теснились сборные домики с черепичными крышами, выкрашенными в веселые голубые цвета. Здесь размещался один из спортивных авиационных клубов, которых так много в самых различных уголках советской земли. Сегодня сюда приехал встретиться с молодыми пилотами полковник авиации Сергей Николаевич Любимов.
Пилоты - загорелые чубатые ребята - хорошо знали о том, какой трудный и славный путь прошел полковник.
В прохладный вечер, которым сменился жаркий день, пилоты упросили Сергея Николаевича рассказать им что-нибудь из пережитого.
И, сидя с ними в столовой, полковник рассказал им о том, как жил и погиб партизан Михайло, через какие испытания он прошел, какие подвиги совершил в гитлеровском тылу, с какой вдумчивостью пытался разобраться в больших событиях того времени, как писал картину, как сражался во имя того, чтобы люди могли строить города, сажать сады, писать книги, растить детей.
И казалось всем в этот вечер, что Мехти незримо присутствовал здесь, среди летчиков аэроклуба…
А по улицам Праги шла Лидия Планичка. Она вела из школы своего сына Василия, родившегося в партизанской бригаде на Адриатическом побережье.
По мостовой шагал пионерский отряд. И Лидия рассказывала сыну о советском человеке, сложившем в бою голову за то, чтобы и ее Вася мог стать пионером.
Уже пионерами застал своих детей огненно-рыжий Маркос Даби, возвратившийся в новую Венгрию после долгих мытарств в лагерях для перемещенных лиц.
Он стал председателем крупного сельского кооператива, который владел землями, принадлежавшими прежде отпрыску фамилии Эстергази. В бывшей усадьбе Эстергази, на стене парадного зала, Даби повесил те два кремневых пистолета, с которыми он начинал битву за новую, светлую жизнь.
Рассказывая об этой битве, он часто упоминал имя Михайло. Настоящее его имя - Мехти Гусейн-заде - Маркос Даби произносил неправильно; но это не мешало крестьянам слушать его, затаив дыхание.
Сотням тысяч человек рассказывал Луиджи Ферреро со страниц итальянских прогрессивных газет о тех людях, которыми он командовал в дни смертельной схватки с фашизмом, о тех отважных партизанах, которых потом в Италии бросили в тюрьмы или воровски расстреляли в оливковых рощах у Неаполя и за городской чертой Рима.
Ферреро поведал людям и о Михайло, о том, что партизаны перенесли его останки и похоронили около местечка Чеповани, отдали ему последние почести и объявили день его похорон траурным днем.
Близ Чеповани и ныне возвышается камень с высеченной на нем надписью:
«Спи, наш любимый Мехти, славный сын азербайджанского народа! Твой подвиг во имя свободы навсегда останется в сердцах твоих друзей».
Да, люди не забудут Мехти: он погиб, чтобы они жили, чтобы буйно цвела земля!..