— Чего крадёшься? — спросил я у Аяна, смотря на ярко алый закат. Создавалось впечатление, что мы плывём на облаках, волны которых бьются о борт дирижабля.
— Твой слух стал лучше, — уже не скрываясь, спокойно подошла она. — Ты уже не отличаешься от нас, но твоё тело до сих пор изменяется. Ты же в курсе?
Я кивнул. Ковалевская об этом не раз говорила. И она считала, что чем больше я себя физически изнуряю, тем сильнее моё тело перестраивается.
— Ты что-то хотела? — спросил я у Хрущевой.
— Мне просто стало скучно в каюте. Поэтому пошла прогуляться. А тут ты…
— Ясно, — ответил я. — Завтра мы будем пролетать Кемерово, там оставим Космоса и полетим дальше, — стараясь найти тему для разговора произнёс я.
— Угу, — послышалось от Аяны.
Мне показалось, что она хочет что-то мне сказать, но сомневается.
— Если будешь стоять и молчать зачем пришла, то я пойду отдыхать.
— Почему ты не взял с собой Джу Ли? — спросила она.
Я видел, что Аяна не этот вопрос хотела задать, и тем не менее я стал отвечать.
— Меня попросила об этом Эмери. Она сказала, что на Дальнем Востоке, плохо относятся к внебрачным связям и рабству.
Ничего не говоря Аяна протянула мне записку.
— Что это? — спросил я.
— Прочти…
Мне сразу бросился в глаза почерк Самуила. И когда я начал читать, понял почему смущалась Хрущёва.
'Аяна, девочка моя! — начиналось письмо. — Ты уже достаточно взрослая, чтобы говорил я с тобой откровенно. Матвеев не может стать твоим мужем. Проверка показала, что слабыми дети тогда родятся. Думаю, слышала ты, что значит ОТСЕЧЬ ветвь! И именно на такую судьбу ты обречешь детей своих.
С высоты прожитых лет не стану давать тебе советов я. Твоя жизнь и тебе решать, как её прожить. Однако не предупредить тебя я не мог. Ошиблась ты в отношении него.
Прости старика за вести дурные. И постарайся понять. Не туда взор твой устремлён.'
— Зачем ты дала мне это прочесть? — спросил я у неё.
Немного подумав она ответила.
— Чтобы ты знал почему я больше не обращаю внимания на твоего слугу.
— А вы… — не удержался и спросил я.
— Дурак! — воскликнула она. — Разумеется, нет! — и покраснев она покинула моё общество.
«И что сейчас было?» — подумал я.
Не скрываясь мы приземлились в том месте, где в прошлом году была обнаружена лаборатория. Судя по густой и высокой растительности, сюда больше никто не приходил.
— Ну что? Готов к воссоединению с семьёй? — спросил я.
Космос смешно мяукнул и на моём лице появилась улыбка. Пока приземлялись *зрением* я заметил две ауры, принадлежащие семейству кошачьих, о чём я сразу передал мыслеобраз Космосу, и он, ожидая, когда же ступит на землю, метался из стороны в сторону.
Мне было жаль оставлять его здесь. За этот год я успел к нему привязаться. К тому же благодаря Космосу я уже дважды оставался жив. Ведь именно он предупреждал, когда на меня напали кровососы. Я предупредил Космоса, что если он устанет от родительской опеки, то он может поцарапать крест накрест дверь, ведущую в лабораторию, и отправляться в замок Тьер. Не буду рассказывать сколько времени пришлось обмениваться с ним мыслеобразами, главное то, что Космос меня понял.
До места, где я заметил семейство кошачьих, мы шли втроём. Хрущёва побоялась, что со мной что-нибудь может случиться в лесу и пошла с нами.
У меня и у неё было активировано магическое зрение, и когда в нашу сторону, заходя с тыла и фронта, сместились две ауры одаренных животных, я поставил вокруг нас магический щит.
— Они что нападать на нас собрались? — спросила меня Аяна.
— Аяна, они могли просто не запомнить меня. Мы зашли на их угодья, к тому же с нами Космос, которого они могли посчитать за конкурента.
Наверное, такое объяснение её устроило. Но на всякий случай Аяна достала клинок и приготовилась в случае чего отражать нападение.
Когда спереди к нам быстро стала приближаться аура большой кошки, Космос громко зашипел. И в туже секунду из зарослей появилась вопросительная морда рыси. Иначе его слегка изогнутую набок шею я истолковать не мог.
— Мяу? — послышалось от взрослой рыси.
— Мяуууу, — ответил Космос, после чего побежал, как я понял, к отцу.
— Ты же говорил, что Космос не слышит? — спросила Аяна.
— А он и не слышит, — начал отвечать я. — Мне кажется он сопровождает голосом свои мыслеобразы. Ведь когда он подрос я показал ему при каких обстоятельствах он попал ко мне в руки. Его отец, — указал я на большого, по сравнению с Космосом, кота, — передал мне своего сына, когда тому было всего пара дней отроду. И хоть у него слегка приоткрылись глазки, ничего не видел. И конечно ничего не запомнил.