— У нас есть настоящее вымя. Почему бы нам не использовать настоящую печень?
Моури Робертс перевернул все запасы биохимической лаборатории, но нашел замороженный образец нужной ткани. На следующий день Робертс задействовал второй термостат с питательной средой. В нем начали делиться клетки коровьей печени. На ней зиждилось спасение проекта "Босси".
Клетки делились и делились. Каждые три дня вымя приходилось подрезать, чтобы оно не вылезло из термостата.
Они приближались к успеху.
Но и конгрессмены подлетали к Луне.
Они прибыли точно по расписанию, в девять ноль-ноль двадцать восьмого января 1996 года. Все шестеро, как и ожидалось. Полная масса законодателей с учетом их багажа составила тысячу триста фунтов, поэтому немалую толику полезного груза пришлось оставить на Земле. Как заметил командор Хендерсон, на этот раз Третьей лунной не приходилось рассчитывать на новые видеокассеты или пиво. Остался на Земле и комптоновский спектрометр, столь необходимый астрономам Первой лунной. Возмущаться не имело смысла. Законодатели выделяли средства на финансирование лунных поселений, они же и заказывали музыку.
В то утро, придя в столовую, каждый сотрудник обнаружил на тарелке ксерокопию памятной записки, составленной командором.
ВСЕМУ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ
По прочтении уничтожить
Сегодня в 9:00 транспортный корабль доставит к нам на Луну шесть членов Конгресса. На Третьей лунной базе они пробудут десять дней, а затем отправятся инспектировать другие базы. Прошу относиться к конгрессменам с предельным уважением! Я не шучу: они могут оставить нас на следующий финансовый год без гроша.
Занимайтесь обычными делами. Я не требую организации специальных экспериментов. Но постарайтесь вести себя поскромнее, не используйте материалы и оборудование, назначение которых труднообъяснимо. Будьте вежливы, отвечайте на все заданные вопросы и, что самое главное, постарайтесь показать, если представится возможность, насколько важны ваши исследования для блага рядового налогоплательщика.
Обратите особое внимание на то, чтобы наши гости не хватались руками за провода высокого напряжения, не выходили на поверхность Луны без шлемов и скафандров и вообще не подвергали свою жизнь опасности. Любое происшествие с ними отрицательно скажется на нашем будущем.
И помните — они не собираются оставаться здесь навечно. Десять дней — и они уедут.
Эл Мейсон положил листок на стол и повернулся к соседу, Сэму Брустеру.
— Не используйте материалы и оборудование, назначение которых труднообъяснимо, — процитировал он слова командора. — Самое время напомнить нам об этом. Мне бы не хотелось объяснять, куда пошли все эти реле, термостаты и центрифуги.
— Если командор сунется в 106-А, — заметил Брустер, — от объяснений не отвертеться. Придется тебе, Эл, придумать что-нибудь убедительное.
Сенаторов разместили в административном секторе Третьей лунной, а для членов Палаты представителей освободили один из складов. Самому младшему из них давно перевалило за пятьдесят, и меньшая, чем на Земле, сила тяжести пришлась им по душе. Но, едва вступив на территорию базы, они начали оглядываться, выискивая первую жертву, и всем стало ясно, что к памятной записке командора следует отнестись со всей серьезностью.
Шестерка участников проекта «Босси» решила, что в эти десять дней лучше держаться подальше от помещения 106-А, сведя свою деятельность до минимума. Никому из них не хотелось встретиться там с членами комиссии. Во-первых, загляни конгрессмены в помещение 106-А, созданная машина не могла остаться незамеченной. Во-вторых, стоимость использованного оборудования превысила десять тысяч долларов. А какая комиссия могла одобрить действия шестерых ученых, без ведома руководства базы потративших столько времени и средств ради такой ерунды, как производство молока, и только потому, что им захотелось поразвлечься?
И Мейсон с друзьями появлялись в помещении 106-А крайне редко, лишь для того чтобы проверить, как растет печень. Вымя чувствовало себя прекрасно.
Очень скоро на Третьей лунной поняли, кто из членов комиссии наиболее опасен. Особым рвением отличался конгрессмен Клод Мэннерс. По странному совпадению его избирательный округ находился в Нью-Гэмпшире — родном штате Мейсона. Мэннерс встречал в штыки любые государственные расходы. И во всех уголках базы слышался его тонкий пронзительный голос, задающий один и тот же вопрос: "Понятно, но какая от этого практическая польза?"
Под стать ему был и сенатор от штата Алабама Альберт Дженнингс. Он, правда, отдавал предпочтение другим вопросам: "Не могли бы мы обойтись без этих исследований?" и "Позвольте узнать, сколько стоит эта установка?"
Проверялся каждый выделенный цент. Третью лунную трясло как в лихорадке. Эл Мейсон начал уже клясть себя за то, что предложил построить механическую корову. Он не сомневался — рано или поздно тайное станет явным.
А ведь до полного успеха им остался лишь один шаг. При последней проверке все системы отработали без сучка без задоринки. И даже печень грозила вылезти из термостата, так что Моури Робертсу пришлось уменьшить температуру питательной среды, чтобы замедлить ее рост. Если бы эти ищейки покинули базу, думал Мейсон, можно бы испытать печень в деле…
На четвертый день пребывания законодателей на Третьей лунной Эл Мейсон наводил порядок в теплице, готовясь к встрече с конгрессменом Мэннерсом, когда зазвонил телефон.
Он взял трубку.
— Отделение гидропоники. Мейсон слушает.
— Эл, это командор Хендерсон. Не мог бы ты заглянуть ко мне на пару минут?
— Разумеется, сэр. Прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас. Если ты не занят.
Озабоченный тон командора встревожил Мейсона. Он положил трубку, сказал помощнику, что уходит, и кинулся к кабинету Хендерсона.
Командор действительно волновался. Его лицо осунулось, резче обозначились морщины. Уж ему-то комиссия доставляла куда больше хлопот, чем остальным.
— Эл, час назад я показывал нашим гостям северное крыло базы. Они захотели осмотреть помещение 106-А.
"О-о", — мысленно простонал Мейсон.
— Да, сэр?
Хендерсон слабо улыбнулся.
— Вы соорудили там нечто уникальное, Эл.
— Да, довольно сложная установка, — признал Мейсон.
Хендерсон кивнул. Уголки его рта дрогнули.
— Э… некоторых наших гостей она очень заинтересовала. Они захотели узнать, для чего она предназначена. Конгрессмен Мэннерс так и спросил: "В чем заключается ее практическая польза?"
— Польза, сэр? — тупо повторил Мейсон.
— Да, польза, — командор тяжело вздохнул. — Я… э… сказал им, что установка используется для биологических исследований. Они, однако, потребовали более конкретного ответа, я выкручивался как мог, но в конце концов признался, что понятия не имею, для чего предназначена эта чертова штуковина! И теперь я попал в довольно щекотливое положение, Эл. Почему-то они полагают, что командор должен знать обо всех научных экспериментах, которые проводятся на вверенной ему базе.
Мейсон облизал губы и промолчал.
— Возможно, нам повезет и удастся выкрутиться без особых хлопот, — продолжал Хендерсон, — но все может кончиться весьма плачевно. Скажи, пожалуйста, Эл, на случай, если они вновь насядут на меня, что именно вы соорудили в 106-А?
— Это корова, сэр, — едва слышно выдохнул Мейсон.
Командор на удивление быстро пришел в себя.
— Что-что?
Мейсон невесело усмехнулся.
— Это… э… устройство для преобразования целлюлозы в пищевые продукты, сэр. В молоко, если говорить точнее.
Хендерсон медленно кивнул.
— Корова. Понятно, Эл. Вы построили машину, которая дает молоко.
— Да, сэр. Правда, она еще не доведена.
— Скажи мне, Эл, чем вызвана необходимость создания такой машины?
— Ну… э… мы хотели немного поразвлечься, сэр. Отдохнуть. Видите ли, сэр, мы не ожидали, что потребуется так много оборудования и… — под взглядом командора Мейсон замолк на полуслове.
— Хорошо, — Хендерсон с трудом сдерживался, чтобы не перейти на крик. — Вы построили ее для развлечения. Ты знаешь, у меня доброе сердце. Я не стану сердиться. Выметайся отсюда, иди в теплицу и приступай к работе. Если кто-то спросит тебя, скажи, что в помещении 106-А установлен биологический конвертор. Придумай что-нибудь помудренее. Говори что угодно, но конгрессмены не должны знать, что вы угрохали столько средств только ради того, чтобы поразвлечься. Как и о том, что эта громадина предназначена для производства молока. Иначе… Я даже представить не могу, что произойдет, если они об этом пронюхают.