В нашу боевую деятельность ледостав тоже внес осложнения. Стало почти невозможно действовать подводным лодкам, хотя некоторые командиры, ставшие вскоре Героями Советского Союза, сумели проникнуть в Ботнический залив на коммуникации противника и подо льдом.
Мы закончили строительство сухопутного аэродрома в Палдиски. Наши бомбардировщики действовали в глубоком тылу противника, на путях его внешних сообщений. В декабре, при плохой видимости, в снегопад, к нам в Палдиски сумели перелететь с востока девять истребителей И-15 старшего лейтенанта С. А. Гладченко, восемнадцать бомбардировщиков СБ капитана А. И. Крохалева, ставшего Героем Советского Союза, и капитана В. И. Ракова, позже дважды Героя Советского Союза, шесть истребителей И-153 старшего лейтенанта И. Д. Борисова, имя которого потом носила главная площадь города Гангэ на полуострове Ханко. Из небольшой разведывательной группы выросла наша 10-я авиабригада и превратилась в сильный боевой организм, получив возможность, начиная с 19 декабря, интенсивно блокировать противника. Совместно с дальними бомбардировщиками 8-й авиабригады наши самолеты бомбили транспорты в шхерах, броненосцы береговой обороны и укрепления острова Утэ. Удары по броненосцам береговой обороны наносили с больших высот и потому малоэффективно. У противника, надо это отметить, была хорошо организована противовоздушная оборона и маскировка. Он довольно успешно создавал ложные батареи, подставляя их под огонь наших орудий и под наши бомбы — на этом горьком опыте мы многому научились и потом, в первый же год Великой Отечественной войны, сами обманывали врага такими приемами. Всегда надо внимательно изучать и использовать приемы и тактику противной стороны.
В начале января 1940 года в портах Ботнического залива противник поставил дополнительные зенитные батареи, ввел в действие истребители типа «Бристоль-Бульдог». А потом, когда наша 10-я авиабригада, усиленная двадцатью дальними бомбардировщиками, стала с воздуха минировать ледовые фарватеры, срывая движение транспортов с оружием западных стран, тогда в воздухе против нас стали воевать и современные истребители «Фоккер-Д-21» и «спитфайеры», германские и английские машины. Они устраивали засады на льду замерзших лесных озер, внезапно нападали на наши ДБ, СБ и МБР-2.
В середине февраля истребительная авиация, охранявшая базу, разведывавшая и штурмовавшая железную дорогу на полуострове Ханко, получила новую задачу: сопровождать и охранять дальних бомбардировщиков.
Мы помогали летчикам чем только могли: расчищали от обильного снега аэродром, пополняли своими людьми команды техников и вооруженцев, охраняли авиабазу от возможных в наших зарубежных условиях случайностей.
Отношение властей к нам резко ухудшилось. Против нас настойчиво и активно работали белогвардейцы, осевшие в Эстонии после гражданской войны, и местные фашистские формирования.
…11 февраля 1940 года поздно вечером мы с Дорофеевым узнали о начале нашего нового наступления. Стоял такой мороз, что страшно было выйти на улицу. А наши бойцы шли на линию Маннергейма. Вот герои, так герои!.. Каждый вечер радио передавало сообщения об их тяжелейшей борьбе. Нас больше всего волновало выборгское направление, взятие приморских пунктов и островов, К концу дня 24 февраля части 34-го стрелкового корпуса заняли Бьёрке, Пийсаари и Тиуринсаари, а на следующий день флотский отряд сопровождения приступил по приказу командующего флотом к организации обороны острова Бьёрке.
Из очень скудных сведений от людей, приезжавших из Кронштадта, стало известно, что на этих островах захвачены финские береговые батареи необычной постройки. Меня это очень интересовало. Предстояло всерьез вооружать острова в районе Палдиски и Моонзунда, надо обязательно своими глазами посмотреть батареи, выдержавшие огонь наших линкоров. Война кончалась, но мы понимали, что это жестокая, но малая репетиция — будет, неизбежно будет решающее сражение.