С хладнокровной злопамятностью Инола запоминала всех, кто бросал косые или полные вожделения взгляды в сторону нового члена ее семьи. А вот несколько лиц, которые смотрели на него так, будто увидели привидение, Инола выделила особенно. О прошлом Джейса никто из них не говорил, но Инола была женщиной неглупой, по косвенным признакам у нее сложилось определенное представление о том, через что пришлось пройти бедному мальчику.
Кора и Джейс тоже отчетливо ощущали напряженное внимание, направленное на них. Хоть они и вошли как полагается - с улыбками и с небрежной вальяжной грацией людей, привыкших к таким мероприятиям, довольно скоро их начало пронимать. В том, как они стали держаться ближе друг к другу, в том, как стали пробегать по залу сканирующими настороженными взглядами, как изменилась их осанка и манера двигаться Инола отчетливо читала сигналы того, что запас терпения у обоих подошел к пределу и заряд "социальных батареек" на исходе.
Когда же у одного из стендов спонсоров под прицелом камер и под градом вопросов со стороны прессы оба встали так, чтобы прикрывать друг друга, а их позы начали больше напоминать парадную стойку, Инола закатила глаза и отправилась спасать обоих "дурачков". Однако, когда она плавно двигалась к своей цели через толпу гостей, до ее слуха долетели нелестные слова в адрес Джейса и Коры.
Резко остановившись, Инола оглянулась в поиске источника гадких слов. В шаге от нее сбилась кучка светских львиц. Инола знала и их самих, и их мужей, и с особой злостью вспомнила, как каждая из этих семей пыталась набиться в друзья к Алексу. Не боясь, что кто-то заподозрит ее в подслушивании, Инола резко шагнула ближе к дамам и громко и четко произнесла:
— Мой зять - человек необыкновенных душевных и личных качеств. Я и Алекс безмерно счастливы принять его в нашу семью и гордимся, что Коре хватило и ума, и вкуса выбрать себе такого мужа!
Оставив женщин в шоке выпучивать глаза и открывать рты, будто выброшенные на берег рыбы, Инола отправилась на выручку Коре и Джейсу. Те откровенно обрадовались подкреплению в ее лице. Семейство, хоть и не в полном составе, позволило сделать несколько кадров и втроем, и по двое, после чего властная индианка с величием королевы объявила фотографам, что сессия окончена, и вывела из-под обстрела камер молодую чету, возвращая их в водоворот рукопожатий и новых знакомств.
***
Белита прорывалась сквозь толпу знакомых с трудом. На каждом шагу приходилось останавливаться, улыбаться, перебрасываться парой слов. Нельзя было выдать настоящую панику, овладевшую ей. Но зал был огромен, а гостей - великое множество.
Белита видела, как пара почетных гостей, покинув фото-зону, двигалась через толпу, время от времени делая паузы, общаясь и знакомясь с гостями. Будто в кошмарном сне она беспомощно наблюдала, как они все ближе подходят к группке мужчин, среди которых был и ее муж Трент. Белита ускорилась, но уже не успевала перехватить супруга. Вот все мужчины поворачиваются к "сладкой парочке", улыбаются девчонке, жмут руку этому расфуфыренному животному, будто действительно верят, что если свинью одеть в костюм, она станет человеком!
Она уже была в шаге от мужа, когда тот прервал поток ничего не значащего обмена любезностями и, присмотревшись к собеседнику, спросил:
— Простите, но ваше лицо кажется мне знакомым, мы не могли встречаться раньше?
Белита чуть не споткнулась. В животе мгновенно заворочал кольцами леденящий кровь ужас. Женщину замутило, и она рефлекорно сглотнула, превратившись в слух.
— Вряд ли, - очень лаконично и сухо ответили Тренту.
— О, Белита! - обрадовался муж. - Позвольте представить, моя супруга, Белита. Белль, это дочь Алехандро Хименеса, Кора, а это ее муж - Джейсон Килгор.
Стоило Белите встретиться взглядом с этими зелеными глазами - о, как хорошо она помнила эти глаза! - и она буквально увидела, как в мозгу бывшего раба сложилась головоломка. Он ничем не выдал своих чувств, только взгляд стал вдруг жестким, острым и неприязненным. А ведь когда-то он смотрел совсем иначе, если ему вообще позволяли поднять глаза! Джейсон, - она даже не знала, что его звали Джейсон, - быстро перевел взгляд на Трента.
— Прошу порщения, нас, кажется зовут, - внезапно встряла Кора Хименес, сверкнув ослепительной улыбкой и прижимаясь к мужу.
— Да, конечно, - улыбнулся так и не просекший ситуацию Трент. - Думаю, у нас еще будет возможность побщаться.
— Непременно, - ответил ему Джейсон, и ничего хорошего этот ответ не сулил.
Стоило им немного отойти в сторону, как Белита оттащила неприятно удивленного ее поведением мужа в тихий уголок и принялась уговаривать уйти немедленно.
— В чем дело, Белль?! Объясни толком! - раздраженно потребовал Трент.
— Ты что, действительно не видишь, что это он?!
— Да кто?!
— Вспомни, Трент... Вечера у Алана... Он нам кое-что одолжил... чтобы мы освежили нашу интимную жизнь...
— Нет! - ошеломленно отверг ее догадки Трент. - Ты ошиблась, Белль. Тот раб наверняка давно сдох. У Алана они не заживались на этом свете! Да и мало ли на свете смазливых шлюшек? Это не он, даже не похож совсем!
— Это он, говорю тебе! Просто столько лет прошло, он возмужал, отъелся, накачал мышцы, на человека стал похож и обнаглел, но это он! Вспоминай! Глаза зеленые, губы порочные, лицо такое правильное...
— Да что я, на его лицо любовался что ли? - нервно хохотнул Трент, усердно выкапывая из глубин памяти тот эпизод.
— У него еще пирсинг везде был!
— И что ты предлагаешь? Залезть ему в рот или в штаны прямо здесь, чтобы это выяснить?!
— Нет, конечно! Но это он, я его тогда хорошо запомнила.
У них тогда действительно был напряженный момент в браке, а одолженный в качестве игрушки для обоих супругов раб помог снова сблизиться и почувствовать общность. Точнее, та игра, в которую им посоветовали с ним тогда поиграть.
— Даже если ты и права, мы все равно не можем так быстро сбежать, - все еще сомневаясь, ответил Трент, однако уже был склонен согласиться с женой. - Иди пообщайся с кем-нибудь из старых знакомых. Я разберусь.
***
Когда дверь мужского туалета тихо открылась и так же тихо закрылась, придерживаемая чьей-то рукой, Джейсу даже не нужно было поднимать голову, чтобы понять, кто именно вошел. Он просто продолжал сосредоточенно мыть руки, не отрывая взгляд от раковины. До слуха долетел резкий звук расстегиваемой ширинки и характерное журчание.
Сейчас был шанс уйти. Просто взять и уйти, не ввязываясь в неприятный разговор, не вступая ни в какой конфликт. Но он не ушел. Он просто продолжал мыть руки. Вот у соседней раковины встал второй мужчина. Нервное движение, и в белоснежную чашу полилась вода.
Трент уже был не таким холеным спортивным хлыщом, как тогда. Все-таки почти десять лет прошло. У богатея было время и оплыть, и раздаться вширь. Косметология много давала таким людям, но не могла побороть влияние времени и излишеств. Да, Трент и его жена успели измениться. Но Джейс вспомнил их.
Джейс не мог упомнить всех, кто злоупотреблял его бесправным положением. Иногда он был так накачан наркотиками, что происходящее просто превращалось в нескончаемую череду порнушных кошмаров, в которых и людей-то не было, так, - части тела. Иногда его и вовсе отключали, и тогда он вообще понятия не имел, кто им пользовался. Но когда его сознание ничто не замутняло, о, он запоминал. Рад был бы не запоминать, но эти люди выжигали свои метки в его мозгу будто каленым железом. Он пытался стереть их из памяти, прогнать навязчивые воспоминания о пережитых издевательствах и унижениях, но раз за разом все попытки терпели провал, и лица мучителей, будто гротескные маски адских тварей, всплывали в кошмарах, в памяти, во сне и наяву.