По телу волной прокатился огонь - ответ на поцелуи, на нежное, но требовательное прикосновение рук, проникающих под одежду. Проявление инициативы все еще было редкостью для Джейса, и Кора с радостью ответила ему, подаваясь навстречу.
— Ты мой, - Кора заставила его подтянуться повыше, чтобы поцеловать. - Пока сам не попросишь отпустить.
Проникновенный поцелуй, большое, сильное, любимое тело, накрывающее ее, отгораживающее от всего мира. И низкий, чуть хрипловатый голос, затрагивающий самые глубинные струны:
— Я твой. Не отпускай.
Глава 28
Том
— Ты убил ее, - мрачно вынес вердикт Джейс. - Варвар, что она тебе сделала?
— Черт, черт, Джейс, неужели ничего нельзя сделать? - занервничал Том.
— Некромантия - это не ко мне.
Братья стояли перед хладным трупом арендованной Томом легковушки. Джейс только что закончил первичный осмотр и теперь вытирал руки от грязи и масла. Младший сильно нервничал, потому как денег на компенсацию фирме у него не было. Все его сбережения были предназначены для выкупа брата и возвращения на Минерву.
— Да ладно, шучу я, - смилостивился старший. - Подшипник генератора заклинило и все. Это поправимо. Ты что, не слышал, что машина как-то не так работает?
— Придурок! - Том ощутимо хлопнул брата по плечу. - Я ж поверил! Уже с деньгами попрощался!
— Учи матчасть, студент, - поучительно молвил Джейс. - Сколько раз говорил тебе! И попрошу без рукоприкладства! Ладно, вали отсюда, начну чинить твою колымагу.
Том знал, что когда брат утыкается носом в железки, то он полностью теряется для мира, и лучше у него над душой не стоять. Если только ты не принес пиво. Но можно ли теперь Джейсу пить пиво во время работы Том не знал, а подставлять брата не хотелось. Вообще в последние несколько дней все было очень странно. В чем-то все было похоже на прежние времена, во многом благодаря самому Джейсу, который упорно отказывался обсуждать текущее положение дел и свое будущее. Мистер У-меня-все-в-порядке был в своем репертуаре, что несказанно бесило Тома. Но, с другой стороны, ему самому было приятно окунуться в ту часть прошлого, где у него был только невыносимый, но заботливый и надежный брат, и они снова вместе коротали время на задворках вселенной.
Увы, кое-что похуже тоже не изменилось. Над Джейсом все так же имел власть деспот, а тот этой власти с легкостью подчинялся. Когда-то таким деспотом был их отец, теперь - настоящий рабовладелец. Отца Том в эти дни вспоминал с особой ненавистью. Именно его воспитание и тирания подготовили почву для нынешней поганой ситуации. Именно он сделал из старшего сына слепое бездумное орудие, которым теперь пользовались все, кому не лень.
За то короткое время, что Том провел на ферме, он не нашел явных свидетельств угнетения своего брата. Работники фермы обращались с ним, как с равным, Джейс ни перед кем из них не гнул спину, его ни разу никто не ударил и даже не обругал. Причем, видно было, что это привычная норма, а не показательные выступления. Каких-либо намеков на свежие травмы Том не заметил, а все шрамы, если верить Джейсу, оставил прошлый владелец. Но на шее его брата все также тускло блестел ошейник, а кожу расписывали жуткие шрамы. И каждую ночь он уходил в спальню женщины, которую неизменно называл госпожой.
Ненависть и отвращение Тома к этой Цирцее так и не угасла. Просто он взял себя в руки и теперь мог поддерживать холодный нейтралитет в общении с ней. Подумать только, при первой их встрече она показалась ему такой милой девушкой! Красивая, веселая - да с такой Том мог бы даже завести коротенькую интрижку на время поездки! Это было ему уроком на будущее, когда он будет преследовать свою адвокатскую карьеру - в самом красивом сосуде может прятаться яд. Привлекательная латина, спасшая его на дороге оказалась мерзкой гадиной, которая нацепила ошейник на Джейса и теперь вовсю пользовалась своим хозяйским преимуществом, чтобы, по сути, подвергать Джейса насилию. Вишенкой на торте были временами проскакивающие жесткость и резкость Коры, от которых иногда тянуло тем самым, знакомым по отцу, казарменным душком.
Хуже всего было то, с каким видимым комфортом Джейс существовал в своей роли. Том был в ужасе. Когда он рвался спасать своего героя детства, он ожидал более очевидной картины бедствия, но все было намного хуже. Рабство сломало его брата, сделало его слабым, искалеченным психологически человеком, даже радовавшимся своему ярму. Чего только стоили его взгляды в сторону хозяйки!
Том не помнил никого, кто удостаивался таких взглядов его старшего брата. А ведь Джейс когда-то был известным кобелем, хоть прекрасный пол искренне любил и не обижал, всегда при расставании оставляя своим дамам только приятные воспоминания, но не горечь. И теперь этот Казанова превратился в ручную собачонку, трепетно ловящую любой взгляд хозяйки, радостно бросающуюся исполнять каждую прихоть и счастливо подставляющую шею под поводок. Отвратительно. Забота Коры о Джейсе выглядела для Тома именно как забота о домашнем любимце.
Самое ужасное, Том ощущал собственную ненужность - после стольких лет он нашел брата, примчался спасать, а ему говорят, что его помощь не требуется! И все продолжали заниматься своими делами, как ни в чем не бывало. Джейс чинил машину и выполнял другую работу по ферме, эта Кора шлялась по соседям, а по возвращении всегда долго о чем-то шушукалась с его братом. Подозрительно, конечно, но Тома больше занимал вопрос - что теперь делать?
Когда через несколько дней Джейс починил машину и предложил Тому сдать ее обратно и сэкономить деньги, мол, его при необходимости подвезут на одной из фермерских машин, Том сначала принялся возражать. Зависеть от доброй воли женщины, которую он терпеть не мог, он не желал. Но, с другой стороны, печатного станка дома тоже не было, а деньги еще могли пригодиться. Да и вырваться с фермы, сменить обстановку и перегруппироваться, чтоб с новыми силами приступить к решению проблемы, тоже не мешало.
В Фэрвью поехали втроем, у Коры опять были после обеда запланированы какие-то встречи и ей обязательно было тащить с собой Джейса. Том ехал за поднимающим клубы пыли рогатым пикапом и с нарастающим раздражением смотрел на два силуэта, видневшиеся внутри впереди идущей машины. Сколько лет он провел на соседнем сидении рядом с братом, а теперь тащился один, в пыли, пока какая-то тварь выдавливала его из жизни Джейса.
В городе они разделились. Крайне неохотно Том дал Коре свой номер, но Джейс настаивал, что связь должна быть, а у самого старшего телефона по понятным причинам не было. Том довольно быстро и легко решил все вопросы со сдачей машины и оказался в свободном полете. Лететь, однако, было некуда, не то чтоб славный городишко Фэрвью мог предложить разнообразные развлечения приезжим.
После оживленной Минервы с ее мягким климатом и бурной круглосуточной жизнью в студгородке, рассчитанной на удобство потребителя, зимний сонный Фэрвью не казался Тому ни интересным, ни привлекательным. Прохладная погода гнала прочь с улиц, но маленькие магазины не могли завлечь искушенного молодого адвоката. Вполне закономерно, что Том в итоге оказался на окраине, заблудился и забрел в какой-то паб.
Заведение было не из лучших даже по меркам этого захолустья. И, если судить по близости мотеля с почасовой оплатой, то бар был немного больше, чем просто баром. Но в тот час было еще рано для оживленной вечерней жизни, поэтому Том спокойно заказал себе бутылочного пива и колбасок жареной картошкой. Увы, салатам он тут не стал бы доверять, поэтому пришлось взять вариант с максимальной термической обработкой.
Вечерело в ту пору рано, работяги, особо не занятые в зимнее время подтягивались в бары пораньше, не видя иных развлечений. Том успел только перекусить и немного погонять в пул, когда зал начал наполняться типами, к которым Том привык еще в детстве. Окончательно расстроенный, он забрался в свою кабинку и заказал еще выпивки и закусок.