— Можем ли мы, Э-Э, сделать это здесь? — спросила я, как он повернул меня к себе лицом. Даже в темноте его светлые волосы выделялись. Его веки были опущены, а эти длинные ресницы почти касались его щеки.
— Сделать что, детка? Что ты хочешь сделать? Потому что, показав мне эти прелестные сиськи, сделало меня немного сумасшедшим. — Он прижал меня спиной к его Джипу, когда он наклонил голову и втянул один из моих сосков в рот и жестко пососал, прежде чем щелкнуть его кончиком языка.
Никто и никогда не целовал мою грудь. Немедленный взрыв, который направился в мои трусики, когда я закричала его имя не достиг цели. Моя голова была прижата затылком к окну Джипа, и мои колени полностью отказали. Руки Престона, крепко державшие меня за талию, удержали меня от падения на кучу гравия.
— Ни хрена себе, — Престон зарычал, и я начала было извиняться, когда его руки обхватили мой зад, и он поднял меня. Я схватила его за плечи и сжала ноги вокруг его талии, боялась, что он уронит меня.
— Куда мы идем? — спросила я, как он прошел в глубь стоянки. Свела ли я его с ума?
— Я затащу твою сексуальную задницу обратно сюда, так что я смогу содрать одежду и похоронить мой член в этой тугой киске. Ты не можешь приходить и делать все в таком духе, Манда, и ожидать от парня, что он будет контролировать себя. Это так чертовски не работает, девочка.
Он собирался “трахнуть” меня. Наконец-то. Не совсем то, что я хотел в его отношении к этому тогда, когда мы, наконец, сделали бы это, но Престон не относился к тем с розами и свечами. Он делал все для удовольствия. Я уже это знала.
Престон протянул руку и открыл дверь позади меня. Мы шагнули в темный и немного прохладный номер.
— Где мы? — спросила я, когда он усадил меня на каробку.
— Снаружи склада. Все нормально. Я использовал его раньше.
Он использовал его раньше? Ох.
Я с трудом могла видеть его, но я знала по теням от его движений, что он снимал с себя одежду. Сначала его рубашку. Я хотела увидеть его грудь. Я слышала от девушек, хихикая об этом по всему городу, что он имел один из самых крутых, самых накаченных торсом, который они когда-либо видела. Слух был, что даже миссис Ганнер, жена одного из членов городского Совета, спала с Престоном. Я не верила в это. Он просто был слишком красивым, чтобы спать с кем-то ее возраста. Я слышала шелест и начала спрашивать, что он делал, когда меня осенило, что он открыл упаковку презерватива.
Его руки начали бегать по внутренней стороне моих ног, и мне было плевать на миссис Ганнер или другие слуху, которые я слышала о его сексуальной жизни.
— Раздвинь. — Его хриплое требование получило желаемый эффект. Я позволила ногам раскрыться. Его правая рука скользнула к краю моих трусиков. Одним пальцем он пробежал вниз, в центр моего тепла. — Эти трусики чертовски пропитались. — Одобрения в голосе облегчило всякое смущение, которое я могла почувствовать от такого комментария.
Обе его руки протянулись и стянули трусики вниз, пока они не оказались на моих лодыжках. Престон встал на колени и просунул каждый из моих высоких каблуков через отверстия. Затем он встал и наклонился ко мне.
— Я буду хранить их.
Мои трусики?
— Ляг на спину, — сказал Престон, когда его тело нависло над моим.
Я протянула руку назад, чтобы убедиться, что коробка была достаточно большой для меня, чтобы полностью лечь.
— У тебя много места, Манда. Ляг на спину, — Престон повторил.
Я не хотела, чтобы он изменить свое мнение, или, возможно, протрезвел, так что я сделала, как было велено. Картон был крепким и заполнен чем-то твердым и тяжелым, потому что мы даже не пробили брешь в нем.
Рот Престона приблизился к моему, и я приготовилась к нашему первому поцелую, когда он остановился. Его губы навалились на мои только на секунду, прежде чем он отодвинулся и начал целовать мою шею. Что же произошло? Моя дыхание плохо пахло? Я только что съела мятный леденец в баре.
Маленький полизывания и покусы, которые он оставлял на моей ключице, делали для меня трудным ясно об этот подумать.
Затем его бедра опустились и обе руки подвинули мою юбку до талии. Я не имела слишком-то много времени, чтобы подготовиться, прежде чем он надавливал на мой вход.
— Туго, черт, черт, там так туго, — Престон прошептал, и его тело тряслось над моим, делая резкую боль между моими ногами чуть более терпимой. — Я не могу сдержаться, Манда. Хер с ним … Я не могу.
Боль резанула меня, и я закричала и взбрыкнула под ним. Он ругался, произнося мое имя, как он скользил в и из меня. Боль медленно начала облегчаться, и я почувствовала первую дрожь удовольствия.