Так что вовсе не в чёрном вдовствующем наряде забирала домой Тита Ефремовича дочь Валентина. И сразу на дачу, прямиком на дачу устремился генерал армии Кологрив, «малый маршал», как любовно называют четырехзвездных генералов в народе.
И благолепно на даче. Воздух — в магазинах «Березка» надо продавать такой воздух по инвалютным чекам. И нарциссы уже выстреливают цветки, и тачкой на пневматическом ходу развозит компост «сивка-бурка» под плодоносы штатный дипломированный садовник Платон, и запах конской составляющей из компоста — не то что тошнотворина навозно-коровья, и просто подмывает от этого запаха крикнуть в небеси по А.Блоку:»Да, скифы мы! Да, азияты мы!».
Тишь, гладь и Божья благодать. Только не даром говорят в бывалом нашем народе:»Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал». Всё наоборот в нашем случае: ублаготворительная дачная тишина как раз и сменилась долгоиграющей, артиллерийской децибелльностит музыкой. Музыкой похабной, скабрезной, липучей.
Вот уж верно сказали мы, поправляя Уинстона Черчилля, про грызню дворняжек под половичком. Ну, скажите, кому перешел дорогу, у кого вырвал кус изо рта ныне тишайший Тит Ефремович Кологрив, понесший от евреев такие утраты в здоровьи и численном составе семьи? Никому в теперешнем своем состоянии он не мог перейти дорогу и никого обездолить не мог. Ну так дайте дожить сановнику!
А нет же: зависть водит человеками. Злопамятство. Зломыслие одолевает людей. Вдуматься: кому поперек горла может стоять Тит Ефремович? Да уже никому, все погодки давно во сырой земле. Но злостные, пакостные деяния вокруг личности генерала ведь свершились? Свершились, и какие ещё! Значит, отходя в мир иной, кто-то из прежних завещал детям, а то и внукам: шпыняйте этого Кологрива, гадьте ему, чтоб ни дна ему, ни покрышки!
И в тишайший вечер, при аметистовом очаровании неба вдруг шарахнула на всю округу полная мерзопакостности и подкузьмления музыка. Ясно, знаком вам этот ввинчивающийся в подкорку разухабистый ЕВРЕЙСКИЙ мотивчик, имеющий название «Песня про Йосифа» По всем ресторациям и прочим гадостным злачным местам горланят лабухи про этого Йосифа, страдающего от мозолей, про какую-то оппонентку его тётю Хаю. И зубоскальский припевчик у этой песни такой:
С добрым утром, тётя Хая, о-ё-ёй,
Вам посылка из Шанхая, о-ё-ёй,
А в посылке бочка пива, о-ё-ёй
И Талмуд из Тель-Авива, о-ё-ёй!
Ладно, добро бы неведомые мерзавцы всего лишь сломали тишину и лиризм майского вечера. Так нет, пели они злостно переиначенные слова! Вот что пели тёмные силы:
С добрым утром, тётя Рива, о-ё-ёй,
Вам привет от Кологрива, о-ё-ёй,
Вот беда нам с генералом, о-ё-ёй,
Спиздил меч, потом орало, о-ё-ё-ёй!.
И просто онемел Тит Ефремович. Ну, плюнуть в душу, втоптать в грязь — но почему именно ЕВРЕЙСКАЯ выбрана для этого песня? Нельзя было, что ли, сморозить то же самое, но на мотив удалой РУССКОЙ песни? Допустим, песни «Было у тёщи семеро зятьёв».? Или «Жил-был король когда-то. При нём блоха жила»?
А нет, с умыслом не сделали этого, применили еврейщину, чтобы было больней. И ещё: добро бы. в песне задействовали такие слова:»Пропил меч, потом орало» А нет же, с нажимом поётся, что именно «спиздил». А это — науськивают следствие и дознание.
Что ж, быстро сориентировались преданные и физически развитые личный повар и личный шофер. С кухонным ножом «Шеф-мастер № 1» и помповым ружьём бросились они в тот квартал леса, откуда радиофицированные злодеи транслировали хулу — и ничего, пусто в лесу, только отпечатки колёс легковушки. Скорей всего — «Нивы».
И вроде опять разлился покой над местностью, из кухни, где повар готовил купаты, соблазнительно потянуло пряностями и дымком, и Тит Ефремович сосредоточился на чтении поэмы В.Шульжика:
Слева шланг и справа шланг,
Надеваю акваланг,
Набираю глубину
И стрелой иду ко дну.
Уже и соловьи, придавленные рёвом песни про тётю Риву и Кологрива, начали прочищать горлышки — и снова оно ударило, уже из другого квадрата леса!
По воинской взаимопомощи сосед, генерал-лейтенант Соловцов, в придачу к людям Тита Ефремовича, отрядил своих шофёра и повара — и снова ни с чем вернулась команда, с носом оставил команду враг. Облапошил и улизнул. И ещё четырежды до полуночи, всякий раз меняя дислокацию, радиобандиты содрогали отдохновенную местность, так что в рыданиях и растрепанных шиферных волнах завивки Валентина выдала всем французского снотворного «Ивадал». И, случись это в менее обеспеченной среде, нежели генеральская, никто от этих снотворных таблеток не сомкнул бы и глаз, с ужасом думая о стоимости каждой таблетки.