М-да. не в пользу своей подзащитной отчизны складывались мысли Тараса Изотовича. И вот, суммируя вредоносные радиопередачи, размышлял Тарас Изотович: ну. а взять этот Запад, в особенности США. До чего залихватски часто, в отличие от нас, люди там меняют профессии! И не потому, что безысходность тебя приперла, а ПО ЛЮБВИ! И в «Нью-Йорк таймс», в «Чикаго трибюн» лучшие перья тамошней страны не клеймят почему-то этих перебежчиков в мире профессий «летунами», «перекати-поле» и «социальной трухой». В порядке вещей там такие процессы. Да вот хоть — виделись они лет десяток назад в небе, с расстояния километра в четыре — полковник ВВС США Джон Синкенкес и Тарас Изотович. Синкенкес, правда, не истребитель вчистую, а под задницей у него страшилина-торпедоносец, охотник за нашими атомными подводными лодками. Так что этот Синкенкес? Национальный, считай, герой, деньжищ — куры не клюют, и вот-вот прислюнят ему звание генерала, а он отчебучил что? А приземлился как-то. отсоединил от скафандра кислородные шланги, снял шлем и ларинги, вылез на полированную плоскость своей крылатой страшилины и говорит: баста, ребята, отыгрался хер на скрипке, осталАсь одна струна. Не к тому мои жизненные устремления, чтобы висел мой портрет при всех регалиях в Пантеоне боевой славы звездно-полосатых ВВС. Да и какой прок, что кружу я над океанами, развожу керосиновую вонь в небесах? Русские атомные подводные лодки и без моего вмешательства аккуратненько тонут. Так что завязываю я с небом, ребята. И, верней верного, знатно проиграю в заработке, но окунусь я с головою в дело, о котором мечтаю с младых ногтей: стану-ка я огранщиком драгоценных камней. И такой у меня, ребята, в пальцах к этому зуд, такое просится из меня прилежание, что, может, в сжатые сроки стану я Главным огранщиком Государственных драгоценных камней США!
И что бы вы предположили? Стал! Засел в Смитсоновском институте и прямо-таки чудеса являет в огранке! На досуге и книжки написал про драгоценные камни. Вникал в те книжки генерал Тарас Изотович Цаплин. Они у него постоянно настольные, но на службе, естественно, прикрыты сверху лётными руководствами и вердиктами Ебордей Гордеича, Верховного главнокомандующего. Невероятно дельные книжки сочинил этот Джон Синкенкес. Но вытащит книжку из-под приказов Тарас Изотович, читанёт — и в иных местах прямо хохочет. Почему же хохочет, если книжка со знанием писана? А вот что бывший король неба пишет в той книжке: ежели какой-нибудь американский обыватель почуял тягу к огранке камней — перво-наперво ему надлежит поспешать в ближайший хозяйственный магазин, там всегда в ассортименте продаются разные шпиндели. Здесь и надлежит выбрать ограночный шпиндель по вкусу.
— Тит твою! — потешается в этом месте Тарас Изотович. — Это ж надо: пойдите в ближайший хозяйственный…Ну, пойду я в Москве, в Питере, в Торжке, в Тольятти, скажу приказчику: будьте добры, мне пару шпинделей с посадочным отверстием эф двадцать два. Так неминуемо ответят мне: ты чего, мужик, мозгой сместился? А ну, шевели отсюда поршнями! Шпинделей захотел. Пендалей — вот этого можем подкинуть.
Да уж, вон чего захотел. Ему, может, ещё на подшипниках из иланг-иланга или пальмового дерева, а не на обычных шарикоподшипниках качения? Сроду не было такого товара в наших хозмагах, а сели подпирает — купи вот безмен со шкалой до десяти килограммов, погрешность в показаниях плюс-минус четыре кг. Стельки от пота ног без талона можешь купить, замок амбарный, гвоздь кровельный…
Да, афронт, афронт. Это в забуревшей Америке бредут граждане по пуп в ограночных шпинделях и фантастической точности ограночных делительных головках. А у нас, извините-подвиньтесь — обстановка другая.
И снова хохочет генерал Цаплин, но уже по другому поводу. На сотнях страниц и со знанием излагает бывший полковник, каких номеров и марок применять при огранке, при полировке камней пасты: карбид бора, карбид кремния, титана…И всего-то на трех страничках излагает в конце: если, джентльмены, вы хотите сделать то же самое, о чём мною писано прежде, но многожды быстрее и качественней, то применяйте алмазный инструмент и пасты. Но это очень немногим доступно, потому как алмазный инструмент — он головокружительно дорогой.