Та энергия, с которой он подлетел, и, видимо, его готовность этой своей тростью кого-нибудь из них огреть, охладили их пыл.
- Заткнись, дед! - гаркнули на него. Девушки развернулись и зашагали прочь, бросив Рите: «До встречи, крошка».
Мужчина подошел к Рите и спросил, в порядке ли она, да таким тоном будто её обняли. Девочка закивала, говорить она не может, иначе разрыдается ещё больше, а куда ещё больше? Она и так вся красная, щека пылает от удара, сопли размазались по лицу, дыхание сводит судорога. «Давай, иди домой», - сказал он, и Рита заспешила прочь. Дейзи на площадке не было.
3.
Рита открыла ключом дверь и вошла в квартиру. Она хотела уже скрыться в ванной, как из кухни выскочила мама.
- Что случилось? - женщина округлила глаза, а брови её сошлись у переносицы. - Иди-ка сюда!
Рита бросилась к ней, обняла и заплакала. Женщина отстранила дочь от себя и строго просила:
- Что случилось, Рита?
- Мам, на улице… Я заступилась за Дейзи, а они ударили… - всхлип, вдох. - Ударили меня по лицу… и толкали…
- Кто тебя ударил? Ты можешь всё нормально объяснить? Что ты плачешь? Ну-ка перестань!
И Рита начала свой горький рассказ. Пока она говорила, мать девочки молча хмурила брови, а грудь её ходила ходуном под скрещенными на ней руками.
- Что ты им сказала? - восклицала мама.
- Я… Мам, я не знала, что делать! - оправдывалась девочка.
- Разве можно так делать? Как торговка, базарная бабка орать на улице?!
- Собирайся. - сказала мама раздражённым голосом, когда дочь, наконец, в самых мелких подробностях рассказала, что произошло. Рита вдруг перестала плакать и взглянула на неё. «Я-то тут при чем?», пронеслось в её голове.
- Мам, куда…
- Рита! - вскрикнула женщина и быстро вышла в кухню, сбросила с себя фартук и вернулась к потрясённой девочке. - Какого чёрта ты шляешься где попало?! Собирайся быстро. - этот голос Рита ненавидела: он обвинял её и говорил «ты портишь мне жизнь». Он вдалбливал в мозг, что Рита снова ошиблась, Рита - плохой ребёнок и её не за что любить. - Я покажу им!
Они вышли на освещённую мягкими лучами солнца улицу. Здесь оживлённо. Матери шагают с малышами за руку, парочки катаются на велосипедах, подростки на скейтах проносятся вниз по дороге. Субботняя идиллия. Только на душе у Риты скверно. Что же она сделала неправильно? Нужно было дать сдачи? Или кричать, пока ей кто-нибудь не поможет? Не заступаться за Дейзи? Что? Что не так?! Слёзы катились по щекам. Они шли молча, мама, устремив ищущий взгляд вперёд, девочка за ней, не поднимая головы. Её почему-то душил стыд за своё поведение. Точно она не понимала, что сделала неправильно, но разве стыд разбирает, кто прав, кто виноват? Если не убить его в зародыше, он зацветёт буйным цветом, и его плоды отравят жизнь. Избавиться от стыда трудно, это как отмывать руки после того, как тебя заставили чистить свежую рыбу. Руки впитывают тошнотворный запах, и сколько их не мыль, стоит приблизить руки к лицу, и в нос ударит кишками вонючей рыбины.
- Это они? - спросила мама, уже готовая подлететь к идущим им навстречу двум девицам, которые по виду и мухи-то не обидят.
- Мам! - всхлипнула Рита. - Нет, это не они. Пошли домой, пожалуйста.
- Я этого так не оставлю! Как можно было дать себя в обиду?!
А что, если они и в самом деле наткнутся на утреннюю шайку? Стыд с новой силой ужалил девочку. Она действительно должна была сама за себя постоять, а не звать мамочку! Что же скажут во дворе? Нажаловалась маме! Дура! Ребёнок! Рита представила, как эти четверо заржут и станут над ней издеваться. Маменькина дочка, соплячка, скажут они!
Ох, как Рита жалела, что рассказала матери! Но ведь она только хотела… Чего? Чтобы её пожалели… Да не могла она не рассказать! Кому еще такое расскажешь, как не маме? Рита утёрла потекшие из носа сопли рукавом и заглотила слёзы.
Полчаса поисков успокоили воинственную мать и в конец вымотали ребёнка. Девочка еле перебирала ноги. Страх, стыд за собственную трусость, вина перед мамой, эти чувства буравили её изнутри. Кажется, она вот-вот свалится с ног.
Дома мама усадила дочку за стол и накормила супом. Сил сопротивляться не было, хоть в ту минуту ей хотелось только одного: упасть в кровать и забыться сном, так она истощена.
Вдруг мама вскинула руку, указывая на окно.
- Они?! - строго спросила она.
У девочка перехватило дыхание: да, они. Смесь страха и обиды за то, что с ней поступили так гнусно, ударила в голову.