— О, нисколько! Он не мог ответить на оскорбление ударом ножа: ведь он проповедник!
— Как бы там ни было, я счастлива, что вы питаете такие искренние дружеские чувства к мистеру Роусону, — сказала девушка. — Скажите, когда вы с ним подружились?
— Какая у меня с ним дружба?! — изумился Браун. — Да я с ним и вижусь-то первый раз!
— И вы рисковали своей жизнью из-за незнакомого человека? — с удивлением смотря на собеседника, спросила Мэриан.
— Он — ваш жених, и этого для меня достаточно. Я видел, как вы побледнели при нанесенном ему оскорблении, и не мог сдержаться. Однако что с вами, мисс Робертс? Вам опять дурно? Присядьте вот на этот пень. Отдохните немного.
Мэриан машинально последовала за своим спутником и так же машинально опустилась на пень, к которому подвел ее молодой человек. Видимо, какая-то неотвязная мысль беспокоила ее.
— Скажите, Браун, правду мне говорил отец, рассказывая, что вы собираетесь покинуть нас и принять участие в войне за независимость Техаса? Что вас заставляет решиться на такой шаг?
— Многое, Мэриан! Я хочу развлечься, хочу отделаться от некоторых мучительных воспоминаний, и лучшее средство для этого — война. Впоследствии, если все благополучно кончится, я вернусь, и тогда, как предлагает мне ваш отец, займусь вместе с ним торговлей лошадьми.
— Стало быть, вы несчастливы, если бежите отсюда? Как жаль, что Арканзас вам не по душе, а я так люблю наш край!
— Ваша любовь к месту, где вы встретили любимого человека и нашли свое счастье, вполне понятна. В таком случае можно полюбить страну и худшую, чем Арканзас. Я же оказался здесь несчастлив!
— А кто же, по-вашему, счастлив здесь? — задумчиво спросила девушка.
— Несомненно, Роусон! — уверенно ответил Браун, даже чуть испугавшись своей уверенности.
— Нам, кажется, уже пора вернуться домой! — вдруг порывисто встала со своего места Мэриан. — Да и москиты перед заходом солнца становятся невыносимы.
Молодые люди повернули обратно и некоторое время шли молча, не обменявшись ни словом.
— Скажите, Билл, ведь вы живете со своим дядей? — спросила Мэриан, чтобы хоть как-нибудь нарушить тягостное для обоих молчание.
— Да, мисс Мэриан, мы живем вместе с ним, по-холостяцки, — скучная жизнь!.. Я слышал, что мистер Роусон собирается поселиться неподалеку? — спросил он в свою очередь. — На днях, как он при мне говорил вашему отцу, он получает большую сумму денег, и тогда…
— Тогда состоится наша свадьба, потому что отец иначе не соглашается выдать меня за Роусона. Он и вообще-то противник этого брака.
— Странно, — заметил Браун, — противиться счастью дочери…
— Он уверен, что я не буду счастлива.
— Что за пустяки! Любовь неразлучна со счастьем!
— Не знаю!
— Не знаете? Так, значит, вы не любите Роусона?
— Видите ли, в чем дело. Мама положительно очарована этим благочестивым и вежливым человеком и всеми силами старается связать мою судьбу с ним. Она уверена, что это — самый подходящий жених для меня, потому что сватавшиеся за меня окрестные молодые фермеры все так необразованы и грубы! Ни один из них мне не нравится. Мое уважение принадлежит всецело мистеру Роусону, этому деликатному, умному человеку, с хорошими манерами и приличным поведением. Он, постоянно бывая в наших местах, познакомился с нами, часто стал заезжать к нам, понравился матушке и, наконец, поселился по соседству. Я и не подозревала, что он хочет жениться на мне, и была крайне изумлена его предложением. Отец, питающий к этому человеку какую-то непонятную неприязнь, сначала упорно не соглашался дать свое благословение на этот брак, что послужило поводом к неоднократным сценам между ним и матерью. Наконец, мама сумела убедить его, и вот — я невеста Роусона. Через месяц, когда он окончательно устроится, назначена свадьба, и я стану его женой.
Последние слова девушка договорила таким унылым, печальным тоном, что сердце Брауна невольно дрогнуло. Он взглянул на свою спутницу, но та в это время отвернулась, и широкие поля шляпы скрыли ее личико от пытливых глаз молодого человека.
— Мистер Браун, — продолжала через несколько мгновений девушка, — я вам совершенно откровенно поведала немудреную историю моей жизни. Неужели подобное доверие не заслуживает такого же и с вашей стороны?
— Рассказ о моей жизни, пожалуй, гораздо неинтереснее вашего. Жизнь моя не оставила у меня никаких приятных воспоминаний. Еще мальчиком я переселился с отцом из штата Виргиния, места моей родины, в Кентукки. Тогда эта страна была почти совсем необитаема, и мы оказались в числе первых белых пионеров. Постоянно приходилось нам выдерживать нападения краснокожих, тревоживших нас своими набегами. При одном из таких нападений отец мой, а вместе с ним и другие белые были убиты. Каким-то чудом уцелел только я один. Добравшись до ближайшего поселка, я поднял на ноги всех окрестных жителей, и мы справили кровавую тризну по убитым индейцами. У вас волосы бы поднялись дыбом от одного рассказа об этом избиении краснокожих, но, что делать, они, в свою очередь, совершали над белыми еще худшие вещи, и следовало отучить их от этого. Одинокий как перст, я решил поселиться у дяди в Фурш Лафаве, где он сам только что устроился. На первых же порах, проезжая верхом по незнакомому еще лесу, я как-то заблудился и выехал к одной ферме. Там я встретил прелестную девушку, сразу заполонившую мое сердце, ранее бившееся совершенно спокойно. Вот, подумал я, возможность и угодить дяде, все время пристававшему ко мне с уговорами о женитьбе, и самому насладиться счастьем, какое только возможно на земле. Недолго мне пришлось радоваться. Я тогда же узнал, что… эта девушка невеста другого! С тех пор жизнь окончательно опротивела мне. Я прожил еще несколько дней у дяди, затем уехал в Техас, снова вернулся и опять уеду все таким же несчастным, с разбитым сердцем… Вот моя жизнь, Мэриан. Не правда ли, мне нельзя позавидовать?