— Но ты звала меня, — воскликнул он, наконец, пятясь.
— Нет, я этого не делала!
Я задернула занавеску душа, скрывая себя, и схватилась за железный поручень, сгорая от смущения.
— Кажется, это было недоразумение.
— Убирайся отсюда!
От унижения я не могла разделить слоги, однако, Кости меня понял, и через секунду я услышала, как дверь закрылась. Затем еще хуже, приглушенный смех Спейда, немедленно утихомиренный Дениз.
— Ради всего святого, — зашипела я, занавеска для душа все еще цеплялась ко мне. — Человек не может даже спокойно помастурбировать?
***
На следующий день взрослое поведение заключалось бы в том, чтобы пойти вниз и, ведя себя так, словно ничего не произошло, продолжить заниматься своими делами.
Ну, кто когда-нибудь уличал меня в том, что я веду себя как зрелый человек?
Я симулировала сон до полудня, пообедала в своей комнате, а затем смотрела фильмы со стойкостью профессионального бездельника. И ссылалась на еще одну головную боль любому, кто осмеливался постучать и спросить. Единственным процессом, которому я предавалась, был душ, в который я повторно отправилась вчера вечером. Он был слишком холодным, а мои руки использовались только в гигиенических целях.
Когда вечер наконец наступил, и Кости вернулся, его вопрос о моем местонахождении был встречен мгновенным смехом Спейда.
— Головная боль, приятель. — Спейд не беспокоился о том, чтобы скрывать свои постоянные смешки. — Возможно, тебе следует поверить мне на слово. Не хочу, чтобы она навредила себе, вышвыривая тебя из своей комнаты на этот раз.
— Заткнись, Чарльз, — голос Кости звучал также довольно, как я себя чувствовала. — Если я кому-нибудь понадоблюсь, то я буду в своей комнате.
Я осталась лежать в постели, не желая, чтобы моя ложь стала более очевидной из-за возни наверху. Небольшая, но все же разумная часть моего ума утверждала, что я не могу продолжать в том же духе. Кости нуждался в поддержке, а не в прятках. Учитывая его сексуальную историю, небольшое столкновение в ванной, вероятно, даже не было зарегистрировано его счетчиком неприличия.
Потребовалось три часа мысленной брани прежде, чем я поднялась с кровати. Еще сорок пять минут подобного нагоняя в ванной, умывание и чистка зубов до смехотворной степени. Двадцать минут репетиции вводных фраз нашего разговора. Еще час отступничества прежде, чем я решилась пойти на это. К тому времени, однако, я полагаю, было уже слишком поздно. Кости не мог не спать к настоящему моменту.
Это вернуло меня к разглядыванию потолка. Я знала наизусть каждое сногсшибательное пятнышко на нем. В этот час пары в доме начинали становиться активнее, и попытки отключиться от всех этих звуков только подчеркивали мое одиночество. Я была так поглощена попытками игнорировать любые рычащие и скрипящие звуки, что мне потребовалось несколько минут для того, чтобы понять, что некоторые из них доносились из соседней комнаты.
При этом я пулей вылетела из постели, прижалась ухом к стене и напряженной прислушалась. Сукин ты сын, вот оно! Ох, приглушенное, конечно. Очень тихое, но определенно женское частое и тяжелое дыхание перемешивалось со стонами Кости.
Как будто во сне я увидела себя спокойно берущей свой нож, проходящей небольшое расстояние до его комнаты и пинком срываю дверь с петель.
— Какого черта?
Кости лежал в постели. Один, наверное, он или шлюшка услышали, что я иду. Его покрывало было смято, а телевизор включен, но я сосредоточила внимание на поиске своей добычи.
— Где она?
Взгляд Кости упал на нож в моей руке, а затем на выломанную дверь у моих ног.
— Ты вообще рассудок потеряла?
— Будем играть в это таким образом? Прекрасно.
Я бросилась вперед, проверяя под кроватью. Ничего. Тогда я распахнула дверцы шкафа, своим напором срывая одну. Там были предметы домашнего обихода, но никто не прятался в шкафу. Когда я направилась в ванную, Кости, скрестив руки на груди, наблюдая за мной с чем-то большим, чем намек на гнев.
— Не желаешь сыграть в «горячо или холодно»? Позволь мне дать тебе подсказку: ты замерзла.
Я одарила его злобным взглядом и проверила ванную, так или иначе, не спуская настороженного взгляда с двери спальни. Никакая сучка не прокрадется мимо меня. Должно быть, вампир или гуль, потому что я не слышала сердцебиения, помимо собственного.
Никого не было в ванной. Или в бельевом шкафу, который выглядел слишком маленьким, но я все равно проверила. Я даже опрокинула плетеную корзину для белья. Только одежда. Тогда я снова обошла кровать, ища любое потайное место, которое могла пропустить.