"Через три часа," сказала я, сохраняя лицо настолько пустым, насколько это вообще возможно.
Макс позволил гадкой улыбке искривить его губы. "Я склонен считать, что на самом деле это значит час. Но не переживай. Я учту это. О, и ещё я возьму вот это."
Макс сдёрнул обручальное кольцо у меня с пальца. Он поднял его на свет и усмехнулся.
"Да в нём пять карат," произнёс он восхищённо. "Это запросто принесёт мне пару миллионов."
"Это — рубин," огрызнулась я, ненавидя вид своего обручального кольца в его руках.
Макс рассмеялся. "Глупенькая маленькая девочка, это — бриллиант. Красные бриллианты — самые редкие в мире, и Кости хранил этот камень на протяжении века. Ян пытался его выкупить десятилетиями. Он вот тебе он больше не понадобится."
Макс разрезал перед моей рубашки, заметив, что это в интересах Калибоса, а не в его. Пульсирование моих запястий, в сочетании со жгучей болью в ногах и кишечнике, практически вырубило меня. Я продолжала бороться с чернотой, соблазнительно подступающей ближе.
Моя мать бросилась вперёд. Калибос поймал её, жестоко встряхнув.
"Вы — ничто иное как скоты," прошипела она им.
"Оскорбления расцениваются, как крики," ответил Макс, улыбаясь, тогда как она выглядела недоумевающей. "Моя игра, мои правила. Есть две вещи, которые я собираюсь отрезать от Кэт сейчас. Хочешь, чтобы их стало три?"
Я встретила взгляд матери поверх плеча Макса. Её глаза расширенными и полными слёз. Я едва помотала головой. Пожалуйста, не надо. Ты не сможешь улучшить положение. Просто беги, когда появится шанс.
Конечно же, она не могла услышать мои молчаливые призывы. Макс позволил кончику ножа погрузиться в мои джинсы, и он разрезал их сбоку.
"Отсюда я начну," заметил он, затем сгрёб моё бедро в горсть и совершил жестокий удар вверх третьим ножом.
Я так сильно прикусила губу, чтобы удержать крик, что почувствовала вкус крови. Калибос усмехнулся. Макс поднял добтый им кусок моей кожи, как трофей.
"Симпатичная татуировка," сказал он, отбрасывая его в сторону. "Может, стоит послать это Кости, чтобы у него была запасная."
Моё бедро пылало, где сейчас зияла открытая рана вместо татуировки перекрещенных костей, которую я сделала под стать такой же на одной из рук Кости. Моя мать не кричала на этот раз, но она совершала глубокие, содрогающиеся вздохи.
"Я люблю тебя, Катрина," прошептала она.
Я вынуждена была отвернуться, потому что не хотела доставить Калибосу удовольствие увидеть меня плачущей. Я не могла припомнить прошлого раза, когда она говорила это мне. Она, должно быть, считает, что обе мы обречены на гибель.
"Мне надоело держать её, я помещу её под контроль," сказал Калибос, обращая зелёные глаза к моей матери.
"Прекрати это," хлестнул голос Макса. "Она должна видеть это. Она должна знать."
Калибос издал раздражённый звук, затем подтащил мою мать к шторам на окне. Он оторвал одну, разорвал её по середине, и обвязал конец вокруг её шеи.
"Макс," сказала я предостерегающе.
Он ударил меня в голову, сильно. "Ччч, я хочу увидеть, что у него на уме."
Калибос забросил другой конец через один из поручней от перил на втором этаже. Моя мать боролась, но ей было не сравниться с вампиром. Я силилась избавиться от проткнувших меня ножей. Макс мимоходом вонзил ещё один в моё запястье, затем пнул меня в простреленный живот.
Вспышка агонии, должно быть, отрубила меня на минуту, потому что когда я смогла сфокусировать глаза, моя мать стояла на стуле, с одним концом шторы, обёрнутым вокруг её шеи, и вторым — привязанным к перилам сверху. Было сложно удержать равновесие, и одна из ножек стула отсутствовала.
"Теперь она может наблюдать, а я могу присоединиться к развлечению," ухмыльнулся калибос.
Макс одарил его поощрительной улыбкой, и обратил внимание на меня.
"Ты хочешь знать, что я собираюсь с тобой сделать, малышка?" спросил он светским тоном. "После того, как я заистязаю тебя до смерти, я собираюсь нашинковать тебя кусочками. Не могу же я позволить себе рисковать тем, что Кости заставит кого-нибудь поднять тебя упырём, правда?"
Злобный укол не был тупостью. С моим полувампирским наследием было весьма вероятно, что меня можно было возвратить в роли гуля, если Максу удастся замучить меня до смерти. Но если меня расчленят, этот вариант отпадает.
"Те же правила. Давай-ка поглядим, как долго ты сможешь сдерживаться, прежде чем закричишь, и я смогу вырезать что-нибудь у Джастины," насмехался он.