— Ты же знаешь, что это можно исправить? — нарушив тишину, Акила кивнул в сторону щиплющего травку Шиморка. — Он станет обычным конем, если изгнать духа, который им управляет…
— Знаю. В нем не дух мертвеца — просто мелкий пакостник. Но он же и единственная доля разума этой скотины. Даже на Вассагских островах животные…
— Постой. Ты был на Вассагских островах? Острове магов?
Дьюар скривился. В этой гримасе проскользнуло и раздражение от собственного необдуманного высказывания, и нежелание вспоминать не самую солнечную часть своей биографии. Эльф сердито сплюнул в костер:
— Если и был, что с того?
— Как что? Если бы они согласились обучать Асту! Я не смел даже надеяться на такой шанс… Дьюар, как ты думаешь, это возможно?
— Поехать туда? Ну уж нет. Ты ведь знаешь, что было три года назад? Теперь все, у кого дар к некромантии, либо мертвы, либо ходят у них на поводке, — с этими словами Дьюар инстинктивно потер предплечье, где под рукавом скрывалось клеймо ордена. Даже спустя столько времени оно до сих пор зудело, словно свежее, ни на минуту не давая забыть о себе.
— Бунт Лардхельмского чернокнижника? — Акила наморщил лоб, припоминая. — Я был далеко от этих мест, но слышал про гонения. Однако ты… сумел получить разрешение, не так ли?
— Как видишь, я жив. И как раз поэтому у меня нет желания возвращаться туда даже ненадолго.
— Дьюар, представь, если бы все твои знания о магии сводились лишь к тому, чтобы не погибнуть от собственного дара. Жрец или деревенский ведун не смогут научить ее большему…
— Ты ведь и сам был учеником знахаря.
— Вот именно. У него имелось несколько старых книг, но этого было слишком мало: я и в подметки не гожусь орденским целителям.
Горечь в последней фразе промелькнула особенно остро, потому что за ней скрывались не только упущенные возможности, но и жизни, потерянные раньше времени. Кому-то не удалось помочь, или просто не хватило времени — Акила не говорил о них вслух, но каждое утро Дьюар видел, как тот подолгу молится своей богине, невзирая на то, что она всегда молчит.
Угрюмое молчание, воцарившееся над костром, встревожило даже Асту. Она бросила рисование и бесцеремонно забралась на колени к Акиле, из-под его руки поглядывая на то, как Дьюар вновь заплетает косицы, цепляя рунные бусины в определенном порядке. Ее синие глазищи выражали молчаливое осуждение, причем, настолько проникновенное, что Дьюар почувствовал себя виноватым непонятно за что. Еще и это молчание Акилы, погрузившегося в какие-то не самые приятные воспоминания…
— Ладно! — не выдержал он. — Если повернуть на север, то альтурский порт должен быть не так далеко. Через несколько дней мы сдадим ее наставникам ордена и больше не будем подбирать всяких заморышей только потому, что им некуда идти!
Акила вскинул голову.
— Ты серьезно? А… нас вот так просто туда впустят?
— Нет, заставят изловить золотого дракона в качестве платы за вход! Туши огонь и поедем: мы и так потеряли много времени зря, — не дожидаясь, пока этот разговор коснется еще одной щепетильной темы, Дьюар потянулся за сапогами, так и не просохшими до конца.
***
Они больше не говорили об ордене, пока впереди не замаячила стена Нордма́ры — самого северного города Альтура, последнего поселения на побережье льдистых морей. Едва ступив на улицы, хаотично расползающиеся из порта, путники ощутили странную противоречивость всего, что видели: роскошные гостиницы и богатейшие лавки соседствовали с низкими неуютными домиками, путешественники всех мастей, торговцы и паломники собирались целыми толпами, в то время как местных в их характерно расшитых мехом накидках встречалось так мало, будто весь город — это один большой караван, раскинувшийся на привал.
— Мне казалось, он должен быть больше, — признался Акила, крутя головой почти с таким же любопытством, что и его маленькая подопечная.
— Говорят, что когда-то был, но это не лучшее место для жизни. Сюда приезжают за редкими амулетами, исцелением и знаниями, которые можно получить вон в тех лавках. Но сами маги не настолько гостеприимны, чтобы впускать гостей в свою обитель.
— Тогда как мы попадем к ним?
— У ордена тоже есть торговцы. Подождем их корабль и отправим Асту с ними. Они не откажутся взять ребенка на обучение, если у того достаточно сильный дар. Сам понимаешь, для ордена в этом свой интерес.
— Надеюсь, ей будет там хорошо… — Акила заботливо поправил дареную шаль на плечах Асты: здесь, на побережье, морской ветер пробирал до костей, и девочка все время ежилась.
Очень кстати в этот момент на пути выросла очередная корчма — с виду не настолько вычурная как те, что предназначались для богатых купцов, но вполне добротная. Не сговариваясь, оба повернули к ней.
Здесь Дьюар уже не таился, понимая, что в такой толпе приезжих его мало кто сумеет запомнить. Люди и нелюди всех мастей появлялись в Нордмаре и также быстро исчезали, получив желаемое или уезжая с пустыми руками. Хозяин корчмы едва взглянул на них, когда они обратились к нему, сухо кивнул и снял с гвоздя ключ. У него хватало посетителей, но свободная комната с тремя кроватями нашлась как по заказу, и стоила она для Нордмары совсем недорого.
— Корабль? А, вы за амулетами, — по-своему рассудил корчмарь, услышав вопрос о торговцах. — Да, вроде как, сегодня и прибывает — может, уже в порту стоит. Но быстро не уйдет, не торопитесь: на завтра ожидается шторм, а они, хоть и магики, но со стихией воевать не станут, подождут, пока море утихнет.
Акила прямо-таки просиял:
— Это же отлично! Дьюар, успеешь привести себя в порядок. Здесь ведь найдется баня?..
— Воды нагреем, — пообещал корчмарь, который не преминул обратить внимание на помятый вид очередного постояльца, так что даже деньги за постой потребовал вперед.
Дьюар мысленно представил скорую встречу с вассагскими магами — возможно, даже знакомыми, — и то, что в этот момент заскреблось в глубине души, было далеко от радости.
— Ты мог бы поговорить с ними сам, — предложил он. — Не думаю, что я справлюсь с этим лучше только потому, что имел сомнительное удовольствие посещать их остров.
Акила покачал головой.
— Неплохо было бы и тебе в кои-то веки с живыми людьми пообщаться… — ему пришлось понизить голос, когда одна из разносчиц подошла слишком близко. — Ну да как знаешь. Мы с Астой идем в порт.
***
Этот город был пропитан магией — его воздух, его товары, разговоры его жителей. В большом зале корчмы Дьюар насчитал сразу четырех магов — они не таились, почувствовать их ауру можно было издалека. Один тыкал пальцем в какой-то свиток, лежащий на столе перед тощим пареньком, но незадачливый ученик только нервно кусал ногти, силясь придумать ответ на слишком сложный для него вопрос. Второй мирно уплетал густую тыквенную похлебку, по сторонам даже не смотрел. Третий — почтенный старец в поношенной старомодной мантии — о чем-то упрашивал четвертого, дородного, разодетого и брезгливо кривящегося хлыща. У последнего на груди красовался хорошо заметный герб Ордена, который тот носил явно напоказ.
Избегая попадаться под его скучающий взгляд, Дьюар нашел себе местечко поближе к простым торговцам, что поселились в корчме на время ведения дел. Сгрудившись за одним столом, они что-то сверяли в толстых записных книжках.
— Очень хорошо! — донеслось особо отчетливо среди прочего бормотания. — Завтра караван будет готов, и при удачной погоде мы вернемся даже раньше срока.
— Непременно надо будет заглянуть в… — окончание фразы потонуло в стуке подкованных сапог, с которым зал пересек новый посетитель. Дьюар лениво проследил за ним, отметив, что одет он побогаче прочих.
Пока дворянчик беседовал с корчмарем, меж столов протиснулся до сих пор тихо сидевший в углу парень, ярко-синяя рубашка на нем заметно выделялась из пестроты прочих одежд. Он быстро заговорил о чем-то, склонившись к самому уху дворянчика, заулыбался и даже сжал его локоть, словно они были добрыми друзьями. Лицо дворянчика сперва вытянулось, а потом презабавно порозовело, он вырвал свою руку из цепкой хватки незнакомца и очень поспешно переместился в другой конец зала. Оставшись один, обладатель синей рубашки разочарованно опустил голову.