Они ложились спать. Лиза укуталась в мягкое одеяло, а Витя разложил себе постельные принадлежности на полу. Он часто спал по ночам на полу, вжавшись в самый угол комнаты. Зато днём он мог более полноценно выспаться на диване перед телевизором.
— Почему ты ложишься спать на полу? — спросила Лиза.
Она старалась как можно чаще спрашивать его о мотивах его поступков для того, чтобы Виктор снова попытался научаться давать им аргументированные обоснования.
— Потому что это для спины полезно, — ответил он.
Без агрессии. Это уже хорошо. Можно было спросить ещё что-нибудь.
— Ты умывался?
— Да.
— Зубы почистил?
— Почистил, — спокойно ответил Виктор.
— Как тебе новый ополаскиватель?
— Какой ополаскиватель? — насторожился мужчина.
— Которым после чистки зубов надо полоскать рот, — объяснила Лиза.
— Нет, им нельзя ополаскивать. Там ментол, — с раздражением сказал Витя.
— И?
— Ты что, тупая? Он вреден для потенции! — начал огрызаться муж.
Лиза прекратила допрос, лишь шепотом сказав:
— Как будто она тебе нужна…
— Что ты там сказала?! — резко приподнялся со своей неуютной постели Витя.
— Спокойной ночи, Витюша.
— Спокойной ночи. Маша, — быстро сменил тон мужчина, успокоившись.
Лиза с помощью пульта дистанционного управления выключила свет, оставив тусклое свечение ночника. Витя боялся темноты.
Хорошо, что сильная усталость не дала лишним размышлениям повода для бессонницы. Лиза быстро уснула, не думая о том, что муж вновь назвал её именем своей первой любви: девочки, с которой он вместе учился в школе с первого по третий класс. Они даже сидели вместе, на первой парте. Её звали Маша Петрова. Всё. Эта информация для его памяти была важнее, чем имя его жены, с которой он прожил пять счастливых лет и один год забвения. Этот год выдался по-настоящему тяжёлым для Лизы. Никакого улучшения в состоянии супруга не было, и быть не могло. Постоянные провалы в памяти и приступы агрессии — это всё, что осталось от его тёплых чувств к ней.
Вскоре Виктор разбудил супругу. Он просто решил поговорить.
— А расскажи мне, каким я был? — попросил он.
Лиза хотела притвориться спящей, но испугалась агрессивной реакции от мужа. Вдруг он начнёт её бить.
— Ты был добрым…
— А сейчас я злой что ли?! — быстро вспылил Витя.
Сегодня он был слишком агрессивным. Неужели только из-за не купленного мороженого…
— И сейчас ты добрый, просто немножко больше стал раздражаться по всяким пустякам, — ласково сказала Лиза.
— Ничего себе, пустяки! — ухмыльнулся Виктор.
Он лежал на боку, перечитывая записи в своём блокноте.
С некоторых пор Виктор Баюнов стал записывать информацию о своей жизни в красивый, компактный блокнот. Он любил хорошие письменные принадлежности и канцелярские товары. Всю свою жизнь он работал в офисе и всегда тщательно выбирал ежедневники, блокноты, записные книжки, не сильно доверяя электронным девайсам.
Из прошлой жизни ему и достался этот красивый, с обложкой из коричневой кожи, блокнот. К нему прилагалась стильная железная ручка. Всё это добро Витя всегда носил с собой, аккуратно убирая в розовый пакет косметической фирмы. На первой странице, он, под диктовку жены, когда-то написал свою фамилию, имя, отчество, дату рождения, адрес проживания и номер мобильного телефона супруги. Из всей этой информации он всегда помнил лишь своё имя.
Ещё он помнил, что ему слегка за тридцать, но насколько «слегка» — это было для него загадкой.
Также в его памяти была совершенно не нужная информация о том, что его день рождения в один день с Варгом Викернесом, Натали Дормер и Дженнифер Энистон. Но кто они такие, он не знал. Но зато Витя помнил свою первую школьную любовь, хотя имени жены без блокнота он вспомнить не мог. Впрочем, кроме короткой информации о себе и личных данных супруги, больше ничего полезного написано в блокноте не было. Обрывки коротких воспоминаний, ничего не значащие словосочетания.
Но Витя постоянно носил этот блокнот с собой в кармане своих домашних бриджей, а когда нужно было выходить на улицу, он перекладывал розовый пакет с блокнотом в карман пиджака, в котором он когда-то ходил на работу. Впрочем, он не всегда помнил о том, что у него есть этот блокнот, но благодаря тому, что Виктор постоянно его держал при себе, его внимание к этому предмету было повышенным. Но если бы Баюнов потерял бы его где-нибудь, то через пятнадцать минут он о нём бы и не вспомнил.
В этот поздний вечер при свете ночника он перечитывал свои записи, заново открывая для себя тайну даты своего рождения и имени супруги. Ещё он наткнулся на самое длинное предложение во всей своей писанине: «меня избили, злая песня, отняли всё, отняли память, я теперь инвалид». Эти слова заставили его волноваться. Но на этот раз он не стал расспрашивать у жены подробностей об этой записи, он решил поинтересоваться о том, каким он был раньше.