– Куда испарится? – заморгал непонимающими глазенками Митька, открыв рот.
– Куда?.. А в некуда! Просто вымрем, а на наше место придут другие народы, которые не забывают, что мужчина, прежде всего воин, защитник и боец, и лишь потом добытчик, отец и все остальное. Если он жизненное пространство своего народа не защитит, то и добывать нечего будет и защищать некого. А главная наша борьба, как писал тот же Достоевский, происходит в нашем сердце, там сатана с Богом борется. За души наши Митька борьба идет! Кому еще кроме мужика быть на переднем плане этой борьбы?! Оттого-то Мить и в монастырях подавляющее большинство, это всегда были мужчины, ибо борьба, война, это прежде всего мужское занятие. А нынешние мужики, преимущественно и не мужики – все заботы на женщин переложили; в том числе и главную борьбу человеческого рода – за свои души! Он на печи лежит или водку глушит, а его баба на смертный бой с сатаной в храм бежит, и за него, и за детей ихних, и за себя конечно горемычную! Идет в храм вступать в смертельную схватку с силами зла, на стороне Бога, на стороне добра! Позорники, а не мужики это! Видел я таких в жизни много, говорит: я не верю в Бога! А ты из-под юбки вылезай; как над головой пули засвистят, так голубчик сразу поверишь! Да так поверишь, что впервой меня и бабы своей в храм побежишь, да еще и меня с колокольни скинешь, защищая свое место! – засмеялся Евдоким своей выдумке.
– А что же сильно страшно, дядь Евдоким, на войне? Когда стреляют? – спросил Митька с интересом.
– Страшновато конечно! – посерьезнел Евдоким. – А без веры, так наверно и невыносимо становится. Поэтому я думаю, верно, высказывание, что на войне атеистов нет. Вообще везде, где человек сталкивается с трудностями, даже на контрольной в школе, – и он подмигнул Митьке, – он начинает искать опору. А душа наша, как мы с тобой знаем, по природе христианка: вот и начинаются тогда и мольбы, и слезы, и обеты. Но ведь вот какая у нас натура подлая и непостоянная, только отлегло немного. И уже забыл и о чем просил, и что получил, и какие обеты давал. Вот и лежат теперь на печи – и мужики, и казаки, ждут очередного клюка от петуха какого-нибудь, то ли от своего, то ли от залетного. Только вот, что я тебе Мить скажу: опасное это дело петуха ждать; а-то ведь вместо петуха может и страус прилететь, да так клюнет, что и голову снесет или вообще как червячка проглотит!