На ковер, приготовленный для чаепития, встал мудир, в двух шагах от него расположились подрядчики и Раим, лицами на юго-запад, к священной Мекке.
Закончив молитву, мои попутчики вернулись в машину, и мы поехали в сторону Доши. От места, где над глубоким ущельем советскими специалистами был выстроен мост, дорога пошла влево и, круто поднимаясь в гору, пересекла излучину реки. Контуры унылого, лишенного растительности плоскогорья, серые, покрытые высохшей травой пригорки создают здесь жалкую картину полного запустения. Только раз в году, сразу же после таяния снегов, эти места покрываются сочной зеленой травой и яркими цветами, но всего на один месяц. Потом все быстро засыхает и испепеляется под жаркими лучами солнца.
Доши — городок, расположенный в обширной долине. Здесь начинается дорога на Кабул, через хребет Гиндукуш, проектируемая и создаваемая советскими специалистами по специальному контракту[9]. Больших капиталовложений потребовало сооружение нескольких десятков сложнейших инженерных объектов, в том числе расположенного на высоте трех тысяч трехсот метров туннеля, длиной в два километра семьсот метров. Пересечение большой излучины старой трассы, пролегающей через перевал Шибар, сократит путь с юга на север приблизительно на двести километров, не говоря уже об улучшении качества дороги.
С юга долину Доши обрамляют черные скалы, с севера — белые, известковые. Техника шагнула и сюда, это чувствовалось по большим обводнительным каналам с мощеными руслами и бетонированными шлюзами.
На одном из таких каналов изобретательный хозяин построил летнюю чайхану. Через канал были переброшены балки и сооружено нечто вроде наших сельских танцплощадок. Прямо на досках расстелены ковры, несколько столиков й скамеек предназначались европейцам и богатым местным жителям. Низкая крыша из веток создавала тень, но не мешала движению воздуха. Самым удивительным в этом гастрономическом учреждении было водяное опахало. В центре чайханы был установлен круглый деревянный столб, а к столбу вертикально прикреплена рама с натянутым на нее ковром. Под действием воды, протекающей внизу, столб вращался, приводя в движение ковер-опахало.
Всего в нескольких шагах была расположена кухня — два стола и полукруглые подвешенные над треножниками котлы.
Мы сели за стол, накрытый скатертью, вымыв перед этим руки прямо в пенящемся канале.
В Доши вода из Саланга — одной из самых чистых рек. Я с удовольствием погрузил ладони в прохладную влагу, плеснул на лицо и грудь, смочил волосы и рубашку. Температура воздуха была около сорока градусов. Я еще раз плеснул на лицо. В воде что-то булькнуло. Мои темные очки! К столу я вернулся в дурном расположении духа.
Мудир окликнул обслуживающего нас бача[10], и через минуту на столе появились две мисочки с ошпаренными кипятком ложками. Подрядчики и Раим ели руками.
Существуют два способа есть плов руками. При первом, его сначала уминают тремя вытянутыми пальцами — указательным, средним, безымянным, затем складывают пальцы в виде лотка и подносят ими пищу ко рту. Большим пальцем рис заталкивают в рот. При другом, рис собирают в горсть согнутым указательным пальцем.
Чтобы прослыть человеком благовоспитанным, нужно уметь действовать очень ловко и ни в коем случае не обронить ни зернышка риса.
Я хотел ехать сразу после» обеда, однако на этот раз Сарвар мягко, но решительно запротестовал.
— Мотор перегрелся! — поддержал его Раим.
Ничего не поделаешь — подождем, пока., остынет. По примеру мудира я расположился под «механическим» опахалом. Ритмичные порывы ветра и вращающийся над головой ковер рассеивали мысли, отрывали от Действительности…
Я проснулся, когда солнце стояло уже на западной половине неба. На коврах под опахалом не было ни Раима, ни мудира, ни подрядчиков. Я вскочил и посмотрел на часы — около пяти. Ко мне подошел хозяин чайханы и начал что-то объяснять. Я хотел было расплатиться за обед, но он спрятал руки за спину и отрицательно покачал головой.
Я пошел в направлении, указанном хозяином. «Газик» стоял на дороге на прежнем месте, а сразу за поворотом обводнительного канала на расстоянии нескольких шагов друг от друга виднелись склонившиеся над водой фигуры в белом. Однообразными движениями они черпали ладонями воду, плескали себе на лицо, проводили пальцами за ушами, ладонями набирали воды в рот и чистили зубы: большим пальцем с правой стороны, указательным — с левой. Потом таким же образом набирали воды в нос и промывали ноздри. Шапки и чалмы были сняты, руки обнажены выше локтей.
Наблюдая за ними, я стоял за низким деревом граната.
Тут Раим начал развязывать шнурок, стягивающий шаровары, и я не спеша отправился обратно в чайхану.
Когда-то Саид сказал мне:
— Христос был великим пророком духа, Мухаммед — пророком духа и тела.
В Коране содержатся десятки предписаний по соблюдению правил гигиены. Санкционированные именем бога, подкрепленные авторитетом священных книг предписания эти систематизируют немало полезных правил, выработанных людьми, обитающими в жарком климате.
Омовение — религиозный обряд, но оно не может быть символическим. На этот счет существуют строгие правила. Вода должна стекать с локтей и подбородка. Стоячая вода заразна. Как питьевую можно использовать воду, спадающую с семи камней (окисление) или поступающую из недр земных (источники, колодцы).
Когда я приблизился к машине, до меня донеслись веселый голос Раима и басовитый смех мудира.
Через минуту наш «газик» поднимался в гору между белыми скалами. Зеленая долина Доши исчезла в облаках пыли. У меня за спиной Сарвар при содействии двух подрядчиков измывался над низеньким толстяком. Раим не принимал участия в развлечении и лишь время от времени, оторвав руки от руля, разражался громким смехом.
Нам предстояло обследовать опорную стену со стороны обочины. Опора должна была предохранять дорогу от оползней. Пятидесятиметровый кусок стены уже полностью готов. Заканчивалось укрепление оставшихся нескольких десятков метров дороги.
Я распорядился обкопать кусок фундамента. Оказалось, что он заложен достаточно глубоко. Качество раствора и стройматериалов не вызывало подозрений. Я простукал стену камнем — звук был хороший, следовательно, и плотность неплохая.
— Хорошая работа, — сказал я мудиру.
Тот поспешно согласился:
— Здесь работали советские люди.
Это говорило о многом.
Я достал из кармана одну из купленных в Москве авторучек и протянул ее подрядчику:
— Вот вам сувенир из Москвы.
Подрядчик опустил глаза в знак благодарности, сложил руки на груди и поклонился.
Я посмотрел на окружающих. На их лицах застыло выражение недоумения: где это видано, чтобы подрядчику давали бакшиш. Видно, этот инженер из Польши не в своем уме.
Некоторое время я недоуменно стоял с сувениром в руке, пока ко мне не подошел Раим.
— Уже пора, инженер-саиб. Поедем.
Сарвар быстро сориентировался и стал громко сетовать на поздний час. Я почувствовал себя неловко и молча сел в машину. Мудир устроился сзади, и мы тронулись. В туче пыли промелькнули руки, поднятые над головами, и две чалмы: одна белая и одна черная.
До наступления темноты оставалось еще часа два. Надо было спешить, чтобы избежать конфликта с Зыгмунтом.
До Пули-Хумри мы добрались без приключений. Раим лихо развернулся перед домом Сарвара. Мудир настаивал, чтобы мы зашли к нему в гости. Я отказывался, убеждал, что уже поздно — лучше мы придем завтра, но ничего не помогало. Окончательный отказ мог обидеть, доводить до этого не следовало.
9
Высокогорная автомагистраль через хребет Гиндукуш, сооруженная при содействии Советского Союза в 1958–1964 гг., связала Кабул с северными районами страны. Строительство дороги велось в исключительно сложных природных условиях. —