Командир батальона капитан Кравченко не изменил своей привычке. В который уж раз заходил он на этой неделе в дом, где еще совсем недавно располагался танковый экипаж «Амурский мститель». Капитан по-прежнему усаживался возле печурки, только теперь он задумчиво смотрел не на огонь, а в дальний угол. Там сиротливо лежал баян Леонида Рудниченко. Трудно сказать, о чем думал в эти минуты комбат. То ли он вынашивал план завтрашнего сражения с противником, то ли грустил по украинским песням, которые любил в свободные минуты заводить его земляк. Но по тому, как за последние дни осунулось, посерело его лицо, можно было без ошибки определить: узловатым рубцом легла на сердце комбата смерть Рудниченко.
Редко перебрасывались словами бойцы. Они словно боялись своим дыханием погасить бледный язычок пламени, который медленно полз по натянутому через всю землянку телефонному проводу. Гвардейцы, как и их командир, тяжело-переживали утрату боевого товарища. Им не верилось, что уже больше никогда не появится на пороге землянки ладно сбитый, коренастый моряк.
Не было с ними и молчаливого, рассудительного Николая Агапова. Вместе с Сашей Витвицким он все еще находился в полевом госпитале. Ожоги, полученные в последнем бою, приковали танкистов к лазаретным койкам. Сегодня туда уехал заместитель командира батальона. Теперь все ждали его возвращения. И когда старший лейтенант стремительно вошел в землянку, и не один, а вместе с Агаповым и Витвицким, радости гвардейцев не было предела. В землянке как-то сразу посветлело. Все ожили, бросились поочередно обнимать боевых друзей. Поднялся со своего места и Кравченко. Он подозрительно посмотрел на промасленные бинты, которые перехватили скуластое лицо Агапова, затем задержал свой взгляд на Витвицком. Комбат медленно, с расстановкой, простуженным голосом заговорил:
— Хороши орлы, да только, по всему видно, кухню вам придется стеречь.
Агапов недоумевал. Тут же у него в голове промелькнула мысль: «Неужто уже позвонили?»
— Как так стеречь кухню, товарищ капитан?
— А вот так. С госпиталя сбежали? Сбежали. Вот и чистите картошку на кухне, пока не поправитесь.
После минутного раздумья комбат добавил:
— Пока нет машин, друзья. Будут — посмотрим.
Неизвестно, сколько еще дней Агапову и Витвицкому пришлось бы находиться в хозяйственном взводе, если бы на фронте не изменилась обстановка. В марте 1945 года войска Первого Украинского фронта вышли к небольшой речушке Нейсе и Судетским горам. Отсюда — рукой подать до Берлина. Там все еще метался бесноватый фюрер. Он отдал приказ войскам перейти в наступление, отвлечь своими действиями наши части, которые громили гитлеровцев в Пруссии. Гвардейцы капитана Кравченко отбивали одну за другой танковые атаки противника.
Агапову и Витвицкому до боли было обидно, что не могут они принять непосредственного участия в боях. Когда обстановка накалилась до предела и, казалось, что вот-вот придется отойти назад, комбат получил приказ — перейти в решительное наступление, захватить на западном берегу Нейсе плацдарм. Батальон собрался на летучий митинг. На башню танка поднялся Кравченко. Каждое его слово звало бойцов на подвиг.
— Мы переходим в наступление. Предстоящий бой для нас особенный, потому что наша конечная цель — фашистское логово, Берлин. За кровь и слезы, за отцов и братьев, сестер и матерей, за погибших друзей, за горе народное — будем бить врага беспощадно! Агапов, сколько было у него силы, крикнул:
— За Рудниченко!
— За Рудниченко! — словно эхо, откликнулся на призыв Агапова батальон.
…Агапов и Витвицкий были первыми среди тех, кто с автоматами и связками гранат устроился на жалюзи боевых машин. Стоголосо заговорили наши батареи. В течение двух часов бушевал артиллерийский смерч.
Кравченко, взглянув на часы, отдал короткий приказ:
— Заводи моторы!
Танкисты устремились вперед штурмовыми группами. Когда была пройдена нейтральная зона, Агапов и Витвицкий вместе с другими десантниками соскочили с танка. Дальше бойцы передвигались по-пластунски. Каждый метр, отделявший их от населенного пункта, находился под сильнейшим вражеским огнем. Завязался гранатный бой. Наши артиллеристы усилили огонь по гарнизону противника. Этим воспользовались советские танкисты, пехотинцы и десантники. Раздалось дружное «ура». Танкисты капитана Кравченко вместе с пехотой ворвались в населенный пункт.