Воспоминание потухло.
От горячего дыхания окно запотело, и теперь капли стекали на подоконник, образуя лужицы. Алион водил по ним кончиками пальцев. Сколько помнил, он слышал и чувствовал маму. В детстве Алион часто сидел, погруженный в себя, представляя, что мама рядом. Чудилось, будто он наяву ощущает нежные прикосновения, ласковые поцелуи… Теперь была только тишина. Жуткая, пугающая, пустая. Словно бы Сильвия и правда умерла.
Надо было оставаться в мире людей. Там хоть было ощущение, что в Поднебесном все по-прежнему: Владыка недосягаем, отец воюет с бельмом, а мама живет в Аэр’Дуне и завтра они полетят к ней. Да и О'Силей в Мире Младших было легче. В Поднебесном девочка плохо спала и плакала во сне. Но Алион знал, почему вернулся. И почему совсем не хотел оставаться в вотчине Драго. Неприятное воспоминание задело.
Юный конунг стоял посреди немощеного двора. Деревянный трехэтажный терем, построенные еще при деде Драго, высился за его спиной. Терем был больше и выше остальных построек Хольспара, но каким же жалким и убогим он казался после Чертогов!
На коленях перед юным конунгом стоял мятежный Хольдрик, он умолял о пощаде, если не для него самого, то хотя бы для его людей. При одном только приближении законного конунга во главе отряда бессмертных, узурпатор бежал. Отряд Драго нашел мятежника на полпути к границе.
Юный конунг умел быть жестким. Узурпатора он казнил лично, как и всех приближенных Хольдрика. Во время экзекуции Алиона едва не вывернуло, Драго даже не вздрогнул, а О'Силей смотрела!
Алион еще долго не мог прийти в себя. Как легко дети степняков принимают смерть! Неужели это было необходимо, неужели нельзя по-другому? Что бы сделал он? Заточение, изгнание?
Алион растерялся, он никогда не был обременен властью, что он о ней знает? И все же жесткость брата удручила. Скольких Драго убил? Алион спросил об этом прямо. Драго, пожав плечами, спокойно ответил, что отец с измальства брал его с собой на границу, когда там было неспокойно. И первый, павший от руки Драго, был заколот им еще в луке седла отца. Конунг не может быть отдельно от дружины, как и его сын.
А как же О'Силей? Зачем маленькой девочке видеть такое?! Драго был немало удивлен смущению Алиона: публичные казни — не редкость, разве Владыка Элладиэль не карается своих врагов?
Алион замялся. Да, говорят, Владыка беспощаден к врагам, но публичная казнь, да еще и самолично? Алион не слышал об этом, мятежи были, но Владыка щадил, над мятежниками устраивались законные суды: были и оправданные, и помилованные.
Драго пожал плечами и ответил, что отец учил уважать врага, поручать казнь другому — низко и трусливо. И тут же осекся, быстро добавляя, — вероятно, Владыка слишком занят, чтобы вершить суд самолично.
Алион растерянно спросил, что на это все сказала бы мама? Драго хмыкнул и сплюнул. Алион понял, княгиню никогда не спрашивали…
«Скоро прилетит дедушка», — мысль о деде согрела, но тут же рассыпалась в золу потухшим угольком.
В комнату зашел Лим:
— Ты чего здесь один?
— Да так… — нехотя ответил Алион.
— Ал, пошли постреляем из лука, там, кажется, немного распогодилось. Драго, вон, рвется!
— Драго рвется пострелять в живую мишень! — зло процедил Алион, почему-то злясь и на брата, и на Лима.
— Ал, хватит хандрить! Ты ж не барышня кисейная! Да что ты вообще о ней знаешь? Вы виделись-то всего пару раз, о чем здесь страдать? Она тебе, считай, чужая! Повидались, и будет. Вон Драго, ему явно все равно. А ты, как малявка О'Силей, хочу к маме…. Сильвия всегда была…умм… крайне ветреной особой.
— Что ты имеешь в виду? — Алиона кинуло в жар.
— Ну…то же, что и все остальные. Ал, она Клятву давала аж трижды!
— Замолчи! — прошипел сквозь зубы Алион, чувствуя, как кровь ударяет в лицо, а в глазах плывет.
— Да ладно тебе! Она явно падка на… — Последнюю фразу Лим договорить не успел. Алион сшиб рыжего огневку на пол, одним ударом разбивая нос в кровь.
— Ты спятил?! — Лим смотрел на друга огромными от изумления глазами. Алион и сам растерялся, он никак не ожидал от себя подобного поведения, но словно убеждаясь в правоте, произнес, срываясь на крик:
— Не смей так говорить о ней! Хотя бы потому, что для тебя она Госпожа Сильвия! Твоя Повелительница и Королева! А ко мне не лезь, ты ничего о ней не знаешь!
Алион повернул голову, в дверях стоял Драго, к нему жалась О'Силей. Алион разозлился, видя испуг в глазах сестры — как смотреть на казнь, это легко, а как…И осекся. Он вдруг понял, Оси никогда не видела его в ярости, а видел ли Лим? Он посмотрел на друга, Лим лежал на полу, то и дело сплевывая кровь. Потом огневка встал и, ничего не говоря вышел, Драго и прижавшаяся к нему О`Силей ушли вслед за Лимом.