— П-правда? — она запинается невольно, внимательнее в своего нового знакомого вглядывается.
— Правда. Я, Фредерик Тампер. Фредди.
— Флоренс Васси… Просто Флоренс.
Рядом раздаются очередные залпы салюта, и Флоренс оборачивается резко, на расцвеченное небо взгляд вскидывает. Фредди медлит всего мгновение и к ней подходит, со спины за талию приобнимает. Она не против совсем, кажется. Она голову ему на ключицу доверчиво опускает.
Фредди прикрывает глаза, невольно улыбаясь. Уходящий Год сотворил для него самое волшебное чудо за все года жизни, подарив кого-то, кто столь родной сразу сердцу стала. Фредди почему-то настораживаться и подвох искать не хочется. Хочется впервые кому-то довериться, не оглядываясь.
Снежинки легко касаются их переплетённых пальцев.
========== Усталость ==========
Комментарий к Усталость
По мотивам “Шахмат” от 02.04.21г.
От Фредди, склонившегося над доской и изучающего очередную партию, так и фонит усталостью. Флоренс даже на расстоянии её чувствует почти осязаемо и откладывает книгу, поднимаясь. К нему подходит.
Он голову поднимает, смотрит вопросительно, чуть поблёкшей зеленью глаз из-под стёкл очков сверкая. Флоренс решительно столик с доской в сторону немного отодвигает и говорит негромко, догадываясь, как у него опять гудит голова:
— Хватит на сегодня.
— Но мне ещё нужно… — пробует возразить он.
— Хватит, — повторяет она вроде и мягко, но на дне радужек непреклонность мелькает.
Фредди устало поводит затёкшими плечами и голову чуть опускает, глаза прикрывая. Флоренс пальцы осторожно ему в волосы вплетает, болезненные ощущения разгоняя, по выступающей скуле гладит невесомо. Фредди неосознанно за прикосновением тянется, и Флоренс снова с его взглядом своим сталкивается.
Она к нему на колени садится, дужку очков целует и тянет их с него осторожно. Фредди на неё щурится близоруко, и у Флоренс что-то в душе щемит от того, насколько он сейчас открытый и уязвимый перед ней: без единой маски и вечной защиты в виде очков. Ощущение доверия, почти безграничного, окончательно разливается по её сердцу, когда он неосозанно обнимает её за талию, чуть притягивая к себе. Вроде бы он её в своих руках спрятать хочет, но Флоренс выучила уже, что на самом деле опору ищет в расплывающемся от нечёткого зрения мире.
— Пойдём спать. Измучился же весь за сегодня, — зовёт Флоренс, вычерчивая кончиками пальцев какие-то узоры на открытой ключице.
Фредди в ответ бормочет что-то неразборчивое, зарывшись лицом ей в волосы и мерно шекоча шею тихим ровным дыханием. Флоренс отстраняется мягко, поднимается, и тут же его, за ней почти подскочившего с места, снова за руку ловит. Напоминает безмолвно, что рядом, что не оставит.
Она свет по пути в спальню гасит и думает о том, что Фредди в темноте почти ведь ничего не видит и идёт, доверяя ей целиком и полностью. От этого и приятное тепло греет, и царапается что-то изнутри болезненно. Осознание того, насколько на самом деле уязвим этот человек, закрывшийся под сотней масок, режет болью.
Она его на кровать тянет, рядом устраивается, голову ему на плечо положив.
— Спи, — шепчет тихое.
И кончиками пальцев по лицу его гладит, усталость с напряжённых черт стирая будто. Когда Фредди уже засыпает, так и не выпустив одной её руки из своей, Флоренс ещё долгую минуту смотрит на его умиротворённое выражение, появившееся на лице на слишком короткий срок, чтобы просто упустить эту деталь из виду.
Она сама глаза прикрывает устало, утыкаясь Фредди куда-то в ключицу, и опускает ладонь ему на грудь, ловя спокойное биение родного сердца и тихое дыхание. Усталость оборачивается тёплым умиротворением.
========== Игра воспоминаний ==========
Фредди переступает порог квартиры, и ему кажется, что вместе с закрывшейся дверью он полностью и целиком отрезает самого себя от окружающего мира и действительности в целом, оставаясь наедине с оживающими воспоминаниями. Такими ценными и болезненными сейчас воспоминаниями.
Он чемодан на пол ставит, наклонившись, и замирает так на долгие минуты, боясь даже дышать полной грудью. Глаза прикрывает и выпрямляется медленно, зная, что сейчас увидит и всё равно будет не готов, сколько не оттягивай он этот момент.
Вид родной, чуть неопрятной и в то же время элегантной — Фредди и сам не понимал никогда, как такое сочетание вообще может существовать в этом мире и в его жизни — квартиры метким и едва ощутимым движением царапает по только-только начавшей заживать ране, раздирая её в кровь заново.
Фредди кажется, что здесь сам воздух пропитан её духами, а вокруг лишь её вещи, бросающиеся в глаза настолько, словно они окружены притягивающим взгляд сиянием. Фредди по коридору идёт, машинально подбирая с пола маленькую атласную ленту, которую Флоренс обронила, когда они в спешке собирались, каким-то образом умудрившись вдвоём проспать. В ладони её сжимает неосознанно до побелевших костяшек.
Заходит в гостиную и, остановившись в дальнем углу комнаты, смотрит и видит то утро, когда всё ещё было хорошо, и они смеялись, шутливо переругиваясь и пытаясь понять, кто виноват в их позднем подъёме. Вот она стоит возле зеркала, торопливо прочёсывая волосы и морщась от слишком резких движений, вырывающих какие-то с корнем. Она что-то говорит ему и поворачивается в пол-оборота, глядя на него с тёплыми искорками, переливающимися в светло-зелёных радужках, и улыбаясь. Вот он носится вихрем, скидывая вещи и не понимая совершенно — почему они не собрали чемоданы заранее, как обычно? Видимо, в этот раз пошло не по плану всё, что только могло.
Фредди прикрывает глаза, чувствуя, как улыбащийся взгляд светлых глаз отпечатывается на обратной стороне век, словно его там калёным железом выжигают. Он лишь теперь понимает, что ему стоило понять: раз изначально всё пошло неправильно, то и дальше должно было идти так же. Так и случилось. А ведь всё могло быть по-иному, если бы…
Он головой встряхивает, отгоняя часть мыслей, и идёт дальше, параллельно собирая её вещи и скидывая всё в одну кучу. Он после этого снова в ту же комнату возвращается, на всё это смотрит и подавляет первый порыв: сжечь всё и забыть. Фредди вздыхает устало и принимается разбирать всё, раскладывая по местам. Потом, если Флоренс захочет, приедет и заберёт. Фредди не хочет даже самому себе признаваться, что он чисто морально сейчас не сможет смотреть на опустевшую квартиру без единого напоминания о ней, будто той и не было в его жизни, будто не было того, кому он довериться смог, с кем счастлив был хоть на краткий миг.
Фредди, закончив, идёт в спальню, которую нарочно оставил напоследок. Он знает, что именно та комната видела и искреннее счастье, и горе, и истерики, и попытки довериться друг другу, и ссоры, и примирения. Эта комната слишком их, но не его одного.
Там всё так же уютно, но Фредди ёжится от ощущения неправильной пустоты, не дающей даже дышать спокойно. Он к небольшому столику подходит и снова замирает на долгий миг. Там их фотография стоит, где Флоренс смеётся, ей ветер волосы рыжим пламенем раздувает, часть на лицо бросив, а он её со спины за талию обнимает, тоже смеясь в ответ на её попытки хоть немного спасти разрушенную причёску. И настолько много в этом замершем мгновении жизни, света, счастья, что у Фредди нехорошо внутри что-то сжимается. Его из ниоткуда взявшейся злостью и обидой на несправедливость этого мира оглушает, и он зло отбрасывает фотографию в сторону, слыша, как бьётся стекло рамки. Всё. Хватит. Этого больше никогда не будет.
И это не должно больше иметь над ним власть. Он не позволит себе сломаться от подобного. Он же сильнее, он же умеет оставлять больные воспоминания позади, он уже всё это проходил, не впервый раз остаётся один, он же…