Приехали. Человек в сером каракуле помог Людмиле спуститься на землю, предупредил и ее, и всех, что далее надо пробираться по левой стороне улицы, правая залита, и приказал водителю вездехода:
— Прежним курсом… и легэ артис — по всем правилам искусства!
— Кто это? — спросила Людмила, увидев рядом с собой смуглолицую и всегда задумчивую Римму, секретаря-машинистку Абросимова.
— Наш новый директор. Приехал скорым поездом из Москвы.
— Значит?..
Людмила сказала это к тому, что надежды ее не оправдались, Абросимова не оставили… "Что ж, — подумала она, — и новый, как видно, человек неплохой, энергичный, куда энергичней, чем Михаил Иннокентьевич; только приехал и уже среди народа. С корабля и на бал, вернее, с бала и на корабль, хотя… не подходит в данном случае ни то, ни другое".
Новый директор приехал в Красногорск вечером. Уже съезжая на машине с моста (по пути от вокзала к гостинице), он заметил необычное оживление: метались люди, грузовые машины везли чей-то скарб, шли куда-то с лопатами и ломами парни и девушки, по всем признакам, учащиеся-старшеклассники и студенты.
— Что такое? — спросил он Гошу.
— Вода. Началось наводнение.
— Вот как! И угрожает нашему заводу?
Гоша промедлил с ответом, и новый директор, выдохнув клубище папиросного дыма, приказал:
— К заводоуправлению!
Не более, как через час, познакомившись с Абросимовым и сидя в кресле рядом с директорским, он уже звонил по телефону:
— Город? Красавица, убедительно прошу вас, соедините с Военным округом. Да, да, командующего.
За два года работы директором Михаил Иннокентьевич ни разу не обращался ни устно, ни письменно, ни по телефону к военным. Вряд ли позвонил бы и сейчас, когда заводу и многим семьям рабочих угрожал такой враг, как вода. Не догадался бы. Да и не хватило бы смелости звать на помощь войска, уж как-нибудь собственными силами, силами города. А вот новый человек, недолго раздумывая, поднял телефонную трубку и хочет разговаривать с генерал-полковником, героем Отечественной войны. Видимо так и должен действовать настоящий администратор, если требуют обстоятельства.
Командующего не оказалось в штабе, но заместитель его был там и подошел к телефону. Абросимов даже на расстоянии услышал его густой, хорошо устоявшийся бас: "Я вас слушаю".
— С вами говорит Подольский, директор завода горного оборудования. Приветствую.
"Директор завода горного оборудования…" — мысленно повторил Михаил Иннокентьевич. Ему показалось, что именно сегодня, сейчас и случилась эта беда, а виновник ее… хотя, нет, нет!
Подольский продолжал говорить, убирая со лба нависавшие до самых бровей пышные темные волосы: брал их в горсть и взваливал на самый верх большой головы. И только теперь, оказавшись никем, сторонним наблюдателем, Абросимов внимательно разглядел лицо своего преемника: широкое, с открытым лбом и увесистым подбородком, с крупным, в виде угольника, носом; кожа лица без румянца, без игры красок, туго натянутая, прочная, у густых черных бровей свободный и смелый разлет. Михаил Иннокентьевич не мог не признать мужественности в этом лице и с сожалением подумал, что ему-то, экс-директору, природа не дала мужества, ни внешнего, ни внутреннего.
— Свободно оперирую терминами? — между тем говорил по телефону Подольский. Он коротко усмехнулся, расстегивая верхнюю пуговицу зеленого офицерского кителя. Блеснул белизной целлулоидовый подворотничок. — Потому, товарищ генерал, что сам вчерашний сапер. Да, да, прокладывал пути наступления… Прибудут к двадцати одному ноль-ноль? Благодарю вас, буду ждать. Для каждой машины выделю сопровождающего, на флагманской буду сам. До свидания.
Подольский положил трубку, встал и широким шагом прошелся наискось по кабинету.
— Вот так, Михаил…
— Иннокентьевич.
— Вот так, Михаил Иннокентьевич.
"Вот так надо работать", — мысленно продолжил его фразу Абросимов. Опять стало больно и неприятно. Михаил Иннокентьевич протер платочком стекла очков и упрекнул себя: "Все это от одного — зависти".
— Военный округ уже мобилизован, солдаты и офицеры на улицах города, специально для нашего завода будет выделено еще одно подразделение саперов. — Подольский отвернул рукав кителя и взглянул на часы. — В девять часов подойдут вездеходы, наша с вами задача использовать их для спасения людей, их имущества, несколько машин будем держать в резерве на заводском дворе, они могут потребоваться и здесь.