Джаред недоверчиво поглядел на усмехавшееся лицо господина Менингэма. Голограмма молчала, тогда Финниган спросил сам:
– А что же нужно использовать?
– Аномалия не излучает ничего, – охотно ответила голограмма. – Ничего, кроме гравитации. Согласно общей теории относительности, проходя мимо объекта с высоким гравитационным полем, свет будет отклоняться. Тебе нужно перенастроить телескоп в режим видимого спектра излучения и просканировать пространство за пределами орбиты планеты-гиганта.
Финниган послушно выполнил калибровку телескопа и запустил автоматический поиск. Компьютер методично «ощупывал» пустоту на краю звёздной системы
– Ещё, можно рассчитать орбитальную скорость планеты, – продолжало умничать лицо. – Но это уже сделал капитан. Вам, мой друг, остается только подставить это значение в формулу для вычисления изначальной точки положения газового гиганта.
Финниган нахмурился. Предложение звучало разумно. Однако голограмма на этом не остановилась.
– Где-то в памяти бортового журнала должна была сохраниться траектория полёта нашего звездолёта с момента входа в звёздную систему Денеба до посадки на луне. Проделанный маршрут можно взять за основу в расчёте поиска аномалии и прокладки обратного пути.
– У меня сложилось впечатление, – сказал Финниган, – что ты уже всё это проделал.
– Вы проницательны, мистер Финниган! – рассмеялась голограмма.
На экране главного компьютера вспыхнула карта с подробным маршрутом до аномалии. Финниган заметно приуныл.
– Ты же знал, чем я занимался! Зачем ты позволил мне сидеть над бессмысленными расчётами несколько часов, если у тебя всё было готово? – спросил Джаред, уставившись на голограмму. – Ты так развлекаешься, да? Унизить человека за его неспособность производить множество сложных вычислений в уме, заешь ли, несколько подло!
Компьютер господина Менингэма шумно рассмеялся режущим слух металлическим скрежетом.
– Мне жаль, что мои действия показались вам, мой друг, унизительными, – голограмма растянулась в извинительной улыбке. – Я заметил, мой друг, что ночами вы плохо спите. Это проявление вашего маниакального стремления к действию. Я прикинул, что смогу помочь вам, если займу вас длительными и скучными вычислениями. Не судите строго, мистер Финниган, но кажется, мне это удалось.
Финниган покачал головой. Хотя он и в самом деле, пусть и на короткое время, но отвлёкся от навязчивых идей. Бродя по сумрачным коридорам спящего звездолёта, Джареду хотелось вырваться на свободу, покинуть пределы унылой и однообразной луны, пуститься в глубины ещё неизведанной звёздной системы. Он уже думал, как предложит друзьям изучить ещё несколько миров перед возвращением. Или как уговорит их снова отправиться в авантюрную поездку на другую сторону, когда они едва только коснуться ногами родной Земли.
Джаред знал, что эти мысли губительны. Но он не мог им сопротивляться. Это был наркотик, который производил его собственный мозг. Изъедающее желание испытать себя и свою волю на прочность, побывать на новых планетах, увидеть то, чего до Финнигана ещё никто не видел. Джаред насторожено оглянулся на пустой капитанский мостик. Но разве имеет он право просить друзей последовать за ним вновь, после всего, что они пережили здесь?
А может, настал момент отправиться в космическое плаванье одному? И тогда весь новый мир будет принадлежать только ему, Джареду Финнигану!?
– Я не могу знать, о чём вы думаете, мой друг. Но частота сердцебиения, подпитанная адреналином, явно не добрый знак, – голограмма подозрительно сощурилась. – Вы снова это делаете?
– Что я делаю? – усмехнулся Джаред.
– Предаётесь маниакальному приступу. Альфа-волны вашего мозга значительно ускоряются в этот период эмоционального подъёма. Я наблюдал за вами достаточно, мистер Финниган, чтобы заметить эту разницу.
– Ты видишь нас насквозь, – заметил Финниган. – Это настораживает.
– Отчего же? – голограмма вопросительно изогнула одну бровь.
– Потому что мы тебя не знаем, не понимаем и никогда не сможем разгадать твои действия, и потому, что ты можешь мыслить более чем на пять ходов.
Господин Менингэм хохотнул и приготовился обрушить на своего единственного слушателя многослойную тираду на тему разницы между человеком и компьютером, но его прервали.
Экран пульта управления внезапно вспыхнул предупреждением. Один из эхолокаторов зафиксировал всплеск звуковых волн мощностью превышающей двести децибел. Финниган включил динамики, и над мостиком разнёсся шелест, плавно перерастающий в грохот. Компьютер господина Менингэма в эту же минуту обнаружил резкий скачок гамма-излучения в опасной близости к безымянной луне.