Когда девушка из кислородной фермы закончила перечислять недоработки корабля, она вопросительно посмотрела на молчаливого капитана. Она недоумевала, почему он не отвечает на её вопросы и даже не пытается что-либо объяснить.
– Капитан Смирнов, вы слышали, что я вам сейчас говорила? – обессиленно вздохнув, спросила девушка.
Смирнов надменно натянул губы, опустил взгляд на нашивку с именем, улыбнулся ещё шире и произнёс:
– Доктор Сандовал, когда у меня возникнет вопрос о том, как нужно выращивать помидоры или как часто поливать кактус, я спрошу у вас что делать. Но здесь, – Смирнов обвёл глазами помещение, насколько хватало взгляда, – я капитан, и я говорю, что мы будем делать. Этот корабль покинет вервь через восемь часов и не минутой позже. Вследствие этого я вынужден просить вас, дорогуша, заняться своим делом, в чём бы оно ни заключалось.
Доктор Сандовал поджала губы и, ничего не говоря, ушла прочь.
– У кого-то ещё есть возражения? – спросил капитан и, не услышав ответа либо каких бы то ни было возражений, приказал всем занять свои рабочие места согласно должности.
Для Лиды и экипажа была организована торопливая экскурсия. По долгим унылым коридорам их провели в жилой бокс, где показали каждому свою персональную каюту, затем отвели в спортзал, в котором тренажеры и оборудование для работы с большим весом лежало не распакованным в ящиках.
Торопливый экскурсовод, поглядывая на часы, протащил прибывших астронавтов мимо столовой, откуда доносились грозные крики и обещания жестокой расправы. Шеф-повар поносил рабочих, которые до сих пор не установили кухонное оборудование и не подключили фризер, в котором должны храниться тонны замороженных продуктов.
– Похоже, – заметил Кирилл, – быстрорастворимая еда это то, что нас ждет.
Лида согласно кинула, с неудовольствием представляя неаппетитный ужин.
Экскурсовод повел своих подопечных через лаборатории, о которых говорила разъяренная некомпетентностью рабочих монтажников доктор Сандовал. Здесь уставшая бригада искала ошибку в монтаже вентиляции, пытаясь заставить систему вытяжных шкафов для проведения экспериментов откачивать воздух, а не нагнетать его. Экскурсия промчалась через ботанический сад, который больше походил на несколько грядок с едва проросшими ростками плодово-ягодных культур. Здесь доктор Сандовал руководила процессом пересадки саженцев из привезенных с Земли горшков в специально подготовленную почву.
– Это кошмар! – воскликнула доктор, увидев команду экипажа. – Мы ничего не успеваем, а этот мужлан хочет, чтобы мы отправились через восемь часов. Как вы себе это представляете? – задала доктор риторический вопрос.
Из группы экскурсантов вышел пухлощёкий мужчина с искренней белозубой улыбкой. Это был тот самый человек, который ещё на Земле донимал Лиду и Белоокова конспирологическими теориями, в которых, впрочем, прослеживалось нечто разумное.
– У меня есть вопрос, док, – спросил человек, не стирая улыбки со своего лица, – как вообще планировалось на корабле устраивать действующую кислородную ферму?
Доктор Сандовал взмахнула руками, подразумевая тем самым, что вопрос задан верный. Она глубоко и тяжело вздохнула и неожиданно спокойным и тихим голосом отвечала:
– По проекту я должна была высадить саженцы ещё полгода назад. Ко дню окончания строительства, здесь бушевал бы уже целый сад. Окрепшие растения начали давать кислород, а некоторые из них – плодоносить.
– Я чувствую, что где-то здесь притаилось «но», – продолжая улыбаться, сказал любитель-конспиролог.
– Разумеется! – доктор Сандовал всплеснула руками. – Полгода назад, когда по проекту я должна была приступить к работе, меня отказывались пускать на корабль. Всё потому что строительство корабля неприлично запаздывало, и буквально ещё полгода назад на месте моего сада ничего не было! Растения, которые я вырастила к установленному по проекту сроку, погибли, не дождавшись пересадки в грунт. Я ходила по кабинетам этих белых воротничков и пыталась выяснить истинные сроки отправления. Все как один твердили, что отправление запланировано на февраль будущего года. Они заверяли меня, что корабль и отдельные его части не безопасны и пропустить меня в мою же лабораторию нельзя. И вот, на дворе только июль, а мне сообщают, что я должна немедленно явиться на корабль и создать рабочую ферму к отправке в сентябре. Я хотела было пойти по очередному кругу белых воротничков, но у меня совершенно не осталось сил, чтобы продолжать с ними бессмысленную беседу. Кроме всего прочего, я и так знаю, что они мне скажут. Эти люди ловко избегают собственной ответственности и перекладывают вину на плечи любого, кто подвернётся под руку. Пожмут плечами и выставят меня виноватой. Так что я поспешила упаковывать то, что можно хоть как-то приспособить здесь. Взгляните на этих крошек!