– Ау! Ты меня слушаешь? – вдруг донеслось до Лидиного слуха.
Лида растеряно глядела на доктора Сандовал, а её губы растягивались в глупой улыбке.
– Я понимаю, – говорила Асмия несколько расстроенным голосом. – Я всё понимаю! Мы с моими растениями не сможем соревноваться с твоей страстью управлять гигантскими механизмами. Я даже пытаться не стану. Но раз ты здесь, будь добра подходить к делу с максимальной ответственностью.
Лида пристыженно улыбнулась.
– Нет, я… – начала она оправдываться и осеклась.
Что ей сказать? Что она без памяти влюбилась в своего начальника? Вряд ли такой здравомыслящий и высокоинтеллектуальный человек, как доктор Сандовал, поверит в правдивость подобных слов.
– Я просто задумалась, – нашлась Лида и мягко улыбнулась, глядя в серьёзные карие глаза.
– Мне нужно знать о чём? – доктор Сандовал вопросительно приподняла одну бровь.
Лида отрицательно помотала головой.
– Отлично. Теперь, давай ты. Я посмотрю, на что ты способна.
Часы проносились мимо, складываясь в сутки, которые собирались в неделю. Но Лида не замечала времени. Она работала с доктором Сандовал, рука об руку, проращивая новые семена, высаживая молодые побеги растений в грунт, опыляя цветы. Их долгий рабочий день прерывался короткими перекусами под сенью пышных растений в ботаническом саду, и эти минуты Лида особенно любила. В перерывах на обед доктор Сандовал переставала быть строгой начальницей, перевоплощаясь в жизнерадостную всезнайку. Она сыпала занимательными фактами о ботанике и зоологии, с увлечение рассказывала истории студенческих лет и с восхищением представляла встречу с новыми видами живых существ.
Лида старалась внимать словам, произносимым мелодичным голосом доктора Сандовал, но её сознание было словно опьянено. Лимбическая система её мозга из-за повышенной нейронной активности практически тонула в серотонине и дофамине, отчего сердце в груди испытывало приступы эйфории, а в животе нарастало ощущение порхающих бабочек.
– Ты опять меня не слушаешь! – доктор Сандовал недовольно изогнула брови.
Лида извинилась и широко улыбнулась. Изгиб этих упрямых бровей, строгий взгляд карих глаз и морщинка на переносице, которая, будто восклицательный знак, привлекала к себе внимание, все эти черты восхищали Лиду, вынуждая её растроганное сердце биться в груди с новой волной восторга и счастья. Ей всё сложнее было сдерживать свои эмоции, но стыдливая нерешительность останавливала Лиду от признания.
– Ты будто витаешь где-то, – раздосадовано заметила Асмия. – Считаешь дни до своего возвращения на мостик? Чтобы делать всё то… Кстати, а что ты делаешь на мостике?
Лида вдруг потухла и отвернулась от доктора Сандовал. Ей не хотелось вспоминать или говорить о прошлой жизни, но в следующую секунду Лида начала думать, что будет не вежливо отмахнуться от вопроса, и тогда решилась открыться.
– Я и мои помощники следим за показаниями приборов. Полёт проходит вслепую. Всё что у нас есть это математика. Мы производим расчеты, с учётом отклонения планет, мимо которых пролетаем, с учетом расположения звезд. И хотя с точки зрения человека, объекты в космосе выглядят неподвижно, на самом деле всё находится в движении. Ничто не имеет постоянного местоположения, поскольку Вселенная всё время расширяется. Поэтому, хоть у нас и есть четко расписанный маршрут, мы регулярно проверяем свои координаты относительно намеченного пути, чтобы убедиться, что отклонение сохраняется в пределах допустимой погрешности в расчетах.
Повисло молчание. Доктор Сандовал серьёзно обдумывала услышанные слова.
– Правильно ли я поняла, что ты являешься первым пилотом на корабле и при этом заместителем капитана? – вдруг спросила Асмия.
Лида застенчиво улыбнулась и утвердительно кивнула в ответ. Доктор Сандовал снова погрузилась в какие-то свои размышления.
– Я не спрашивала, – неспешно начала Асмия, – поскольку в этом не было смысла, как мне казалось ранее. Но теперь, когда я вижу, как успешно ты работаешь, в области, в которой ничего не знаешь и только учишься, я могу сделать вывод, что и в своей работе ты очень успешна. Отсюда мой к тебе вопрос. За что капитан на тебя взъелся?
Лида коротко усмехнулась и ответила:
– За неподчинение.
Асмия прищурилась и некоторое время с интересом разглядывала лицо своей подопечной, которое теперь открылось ей будто в новом свете.
– Я бы сказала, что это чушь, – усмехнулась доктор Сандовал. – Но я помню твой первый день в моей лаборатории, и как вместо того, чтобы выполнять поручение руководителя, ты отправилась делать то, что по твоему мнению было правильно.