Он не успевает ответить. С того самого берега, куда мы так стремимся, раздаются чудовищные звуки, которые заставляют кровь стынуть в жилах. Это одновременно похоже и на рев, и на завывание ветра, смешанное с глухими ударами, как будто что-то огромное и могучее пытается прорваться сквозь туман, но кто-то другой ему не уступает. От этих звуков зародившийся в сердце страх распускает свои щупальца. Ладони становятся холодными, а голос срывается на писк.
— Что это⁈ — выдавливаю я, ощущая, как от ужаса сжимается моя грудь.
— Я не знаю. Но Фэйл сказал, что истинный путь проложен сердцем, а не глазами и ушами. Не верь тому, что видишь и слышишь.
Егор, стараясь сохранить спокойствие, продолжает настойчиво грести. Туман вокруг нас все больше сгущается, его уже и ложкой можно есть. Совсем скоро за его пределами меркнут последние очертания нормального мира. Но вот на краю видимости начинают проявляться фигуры, темные и зловещие, словно тени, вырастающие из самой сути тумана. Я прищуриваюсь, пытаясь их разглядеть. За пеленой белесого мрака проскальзывают извивающиеся силуэты, ползущие по земле, и с каждым мигом они становятся все более четкими.
— Егор, смотри! — восклицаю я, указывая на то, что проявилось в дымке.
Фигуры напоминают силуэты существ, которых я никогда прежде не видела, с длинными конечностями и большими, светящимися глазами, сверкающими в тумане, как угли в ночи. Они двигаются хаотично, крутясь и извиваясь, а их странный хор становится все громче, будто дразнит нас, приветствуя в этом аду.
Я пытаюсь задействовать свою силу и разогнать туман хоть на какое-то расстояние вокруг нас, вот только помогает это мало, и он тут же возвращается снова. Его слишком много против меня одной, здесь нужны силы в сто крат мощнее. От отчаяния хочется склонить голову и выть в голос. Вот и ради чего были нужны все эти тренировки, если я и путь нам не могу расчистить?
— Попробуй с этим, — тихо произносит Егор, вкладывая в мою руку кожаный мешочек на веревке, внутри которого есть что-то крохотное.
— Что это?
— Очень ценная жемчужина, которая выведет нас отсюда.
— Но откуда она у тебя?
— От темного эльфа.
Жемчужина действует как магический усилитель. Вездесущий туман и монстры, живущие в нем, будто облако испуганных воробьев, разом отступают, открывая на обозрение вполне нормальный мир вокруг. Жаль только, что действие артефакта распространяется на ограниченное расстояние, но нам хватает и этого.
На мгновение прищурившись от резкого света, мы осматриваемся по сторонам и сходим на берег. Привязываем лодку к небольшой деревянной пристани, и выгружаем свои вещи, надеваем рюкзаки на плечи.
В нескольких метрах от пристани мы с Егором замечаем извивающуюся тропу с притоптанной травой и свежими человеческими следами.
— Вот и первые признаки жизни, что не может не радовать, — подбадривает меня он, и я отвечаю улыбкой, пересиливая волнение.
Стволы деревьев на этом берегу сплошь обвиты лианами, словно пытаются удержаться друг за друга, или спастись от чего-то, что таится в тумане. В лесу тут и там пробегают мельчайшие огоньки — крошечные существа, которые мгновенно исчезают в листве, стоит протянуть к ним руку.
Вдоль берега, на расстоянии, вырисовываются заброшенные дома, поросшие мхом и кустарником на крышах. Кому-то они служили верой и правдой на протяжении многих лет, сейчас же от вида заброшенного поселения душу охватывает жутковатое чувство.
Где-то там, впереди, снова слышатся пугающие звуки, и я невольно прижимаюсь поближе к Егору.
— В какую сторону ведет паутина?
— Туда, — указываю я на тропу, поднимающуюся от берега прямо в чащу леса.
— Значит, и нам туда, чтобы нас там не ждало, — тянет меня за собой Егор, и мы продолжаем путь, не размыкая наших сцепленных рук.
Исхоженная тропа, протянувшаяся сквозь лес, на деле оказывается пустой. Полдня на ногах, и не одной живой души в округе. Егор идет впереди, уверенно прокладывая путь среди густой зелени, я следую за ним, постепенно осознавая, что лес слишком тихий и зверей не видно. Попрятались что ли? Будто сама природа тревожится при нашем приближении и оставляет нас с Егором наедине в этой непривычной пугающей атмосфере.
Егор чувствует мое напряжение и оглядывается, встречается с моим настороженным взглядом:
— Ты заметила? Здесь слишком тихо. Даже птицы не поют, — будто читает он мои мысли, сжимая в руках палку, которую подобрал по пути.
Я киваю, сердце бьется быстрее.
— Тихо, как на кладбище. А еще я не могу избавиться от ощущения, что за нами кто-то наблюдает, словно невидимые глаза шпионят за каждым нашим движением.