- Ты осторожней, - бросил он Артуру. - Не расплатишься потом.
- Конечно, Максим Альбертович, - вежливо кивнул Артур, ставя машину на охрану. Бесполезное действие, но тут так принято.
Парень ушел, а Максим Альбертович смотрел ему вслед. Потом хлопнул себя по лбу - ну конечно, это тот самый медбрат, о котором они с Мариной договаривались. Для избитого слишком хорошо выглядит, хоть и времени достаточно прошло, но все равно - вид слишком цветущий и довольный, вон, и колеса новые где-то взял, явно деньги у парня водятся.
Максим вздохнул. Его бизнес цвел и пах, толпы народу сидели у кабинетов, отдаваясь в руки гомеопатов, хиропрактиков и прочих целителей, конкуренты в родной больнице ему совсем не нужны. Хотя вот уже почти месяц тут парень, а клиентуру вроде не уводит, в какой-то фитнес понтовый устроился, там бабло косит. Может и ну его? Надо с Соломонычем поговорить, тот посоветует, что делать, в свете последних событий Вера Яновна может и не у дел оказаться. С Павлом Громовым договариваться - дохлое дело, не от мира сего человек, слишком честный, а вот внучка Иосифа - в самый раз, та своего не упустит, молодая еще, но это дело наживное, вкус денег почувствует, от деда пиздюлей, если что не так, получит - и будет их дальше вести. О том, чтобы самому, Максим даже не думал - против кодлы этой идти себе дороже. Лейбмахер, что бы там про него не говорили, всех переживет, в министерстве с первыми лицами завязан, для него частную клинику прикрыть - один звонок сделать..
Только вот удача сегодня была явно на стороне Максима Альбертовича - не успел он до кабинета Иосифа Соломоновича добраться, как птичка в клювике принесла новость из кадров. Павел Громов подал заявление об увольнении. И в отпуск сразу ушел.
Павел перед обедом занес заявление в отдел кадров - Лейбмахер им уже позвонил - распорядился, чтобы быстро оформили. Все вопросы они решили еще утром.
- Ты уверен? - Иосиф Соломонович был явно расстроен. Как бы он не относился к матери Громова и к его связи со своей внучкой, сам Паша был ему симпатичен.
- Да, дядя Йося, - Павел посмотрел в окно. - Предлагают работу в клинике, и параллельно - лечение. Я знаю, что Аарон Иванович - лучший нейрофизиолог, но вы же сами видели, да и он обследовал недавно - оперировать бесполезно. Шансы маленькие, а рисковать я не буду, неохота потом овощем лежать. Хочу попробовать консервативные методы, обещают, что результаты будут через месяц-два.
- Шарлатанством попахивает.
Павел невесело усмехнулся.
- Вы же понимаете, моя ситуация - это когда люди за что угодно хватаются. Тем более что денег с меня не требуют, это друзья отца устроили, наоборот - будут платить за работу, экзамен я сдал семь лет назад, только резидентура осталась, но этот вопрос утрясут - зачтут трудовой стаж здесь. С английским проблем нет, виза у меня есть, в прошлом году летал на конгресс. Так что куплю билеты, и недели через две должен лететь.
- А увольняться-то зачем? Давай тебе больничный оформим, сколько там - месяц, два?
- Полтора года. Три курса по два месяца, между ними нужны периодические обследования. Лечиться можно без отрыва от работы, так что попробую себя в США.
- Ладно, - Лейбмахер хлопнул ладонью по столу. - Договорились. Но ты, Пашка, если надумаешь возвращаться, и я еще жив буду - ко мне сразу. Хотя руки у тебя - золото, из Штатов тебя просто так не выпустят.
- Да мне сейчас не об этом думается, - Павел замялся. - С внучкой вашей нехорошо вышло. Но если что случится - лучше мне одному.
Лейбмахер помолчал, постукивая карандашом по столу.
- Не бери в голову, - наконец сказал он. - Не маленькая уже. Если чувства есть - дождется. А если это так, блажь была, то и к лучшему. Всегда помни, что мы - друзья. Что бы не случилось, всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.
Когда Павел вышел из кабинета, главврач покачал головой. Что-то темнит этот Громов, врать он не умеет, сразу видно, что никакого места ему никто не предлагает. Значит, просто уехать хочет. Ну а он что, разве может парню отказать, да еще в такой ситуации, держать насильно - хуже нет.
В отделении новость узнали раньше, чем Павел дошел до поста. Пришлось ему еще раз рассказывать ту же историю, старшая медсестра и Марина были в курсе, а вот остальные прониклись к молодому еще парню сочувствием - надо же, настоящий врач, смертельно больной, ходил на работу, и только когда уже приперло, решил уйти. И правильно. К сочувствию примешивалась нотка зависти, для многих работа врачом в США по сравнению с такой же в России - это как с Жигулей в Бентли пересесть. Узнав, что Павел уходит уже после обеда, старшая медсестра Елена Александровна пробежалась по этажам. Проводы назначили на субботу - Павел обещал организовать ресторан, знакомые врачи хлопали по плечу, желали удачи.