- Почти. А дед ее чуть не умер сегодня. Тромб.
- Какой тромб? Он в больнице работает, его проверяют раз в полгода, по всем врачам гоняют. Анализы берут.
Артур пожал плечами.
- Нет, погоди, - горячился Павел. - Обьясни, что у него.
- Артерия в шее, там уплотнение. И сгусток крови перекрыл кровоток.
- Ну как тромбоз развивается, я примерно в курсе. Перекрыл, а дальше что?
- Я его растворил, - Артур улыбнулся.
- Ладно, поверю на слово, - Павел вздохнул. - Чувствую, пожалею еще, что сюда тебя привел. Ты как, в отдел кадров ходил?
- Об этом не беспокойся. С завтрашнего дня я тут работаю, так что давай, пойдем - покажешь мне мое рабочее место, заодно в отдел пропусков на первом этаже зайдем, мне бейджик полагается. И не ворчи ты так, слушай, а столовая тут есть? Тоже обязательно надо посетить, а то сам знаешь, работа работой...
Родственники прошлись по корпусу. Получили, к удивлению Павла, бейдж и пропуск в отделе пропусков, с такой оперативностью он сталкивался нечасто, заглянули в буфет, где Артуру не понравилось, общепит он такой общепит. Прошли по переходу до соседнего корпуса, забрать снимки - сеть опять по непонятной причине барахлила, и электронные копии не заносились в общую базу.
- А вот это наше теперь отделение, - Павел распахнул правую створку двери, пропуская Артура в коридор, где уже сидели несколько человек. - Пойдем ко мне в кабинет. Антонина Алексеевна, что с вами опять?
Старушка, держащая руку на весу, горестно вздохнула.
- Ох, Пашенька, в ванной подскользнулась. Вот теперь рука болит.
Участок в районе кисти представлял собой налитый синевой шар.
- Так, давайте-ка в процедурную, сейчас подойду. - Павел открыл дверь кабинета, пропуская Артура, подошел к раковине. - Ты посиди пока, я сейчас.
- Уверен? Я ведь тоже могу помочь.
Павел скептически поглядел на нового медбрата, потом кивнул, промывая мылом между пальцами.
- Ладно. Может и вправду поможешь. Халат в шкафу. И перчатки не забудь надеть.
Артур натянул перчатки на свежевымытые руки, посгибал пальцы.
- Берегись, народ. Врач к тебе идет, - подмигнул он травматологу. - Ну что, пошли, коновал, посмотрим, на что ты способен?
- А ты молодец, - когда за старушкой и придерживающей ее за локоть медсестрой закрылась дверь, Артур снял перчатки, бросил их в бак с отходами. - Там ведь сепсис начинался, еще день-два, и все. Даже если просто прокол сделать и жидкость спустить, не помогло бы. А ты исправил. Правда, энергию зря потратил, но не так много, на заливку останется.
- Какую заливку? Ах, да. Забыл уже. А что я делал?
- Как бы тебе обьяснить, слепому, что такое зеленый цвет. Ты когда руками дотрагиваешься до пораженного места, под пальцами формируется энергетическая конструкция внутри тела больного. Представь себе рыбку, которая плавает в аквариуме и корм ест. Вот эта конструкция - такая рыбка, она далеко от тебя уплыть не может. Но все нездоровое она сжирает. Так понятно?
- Отчасти, - Павел сморщился. - А увидеть это мне - никак?
- Пока нет активации - никак.
- А ты значит, видишь и можешь делать?
- Ну да, - легко согласился Артур.
- Прям все можешь вылечить?
- Теоретически - да. А практически - моя рыбка чуть больше твоей, просто она мои команды выполняет, а твоя - дурнем прет, наугад. И если что, может и навредить, сожрать не то что нужно. Так что хорошо, что ты травматолог, тут что-то испортить сложно. Ведь главная заповедь у вас какая? Не навреди.
- Да понял я, понял. Пойдем, с нашими тебя познакомлю. А то нехорошо получится, мимо завотделением сделали все.
Завотделением травматологии и ортопедии Непейвода был только "за", особенно после рукопожатия с новым сотрудником. Сам представил медбрата Громова коллективу, под шепот медсестер и саркастические ухмылки врачей, лично сводил в уже знакомую рентгенологию, наказал старшей медсестре выделить медбрату полагающиеся по нормам спецодежду и тапочки, заикнулся про проставу, потом поглядел на юное, почти детское лицо младшего Громова и посоветовал с этим не торопиться. Тем более что впереди выходные, и вообще пить вредно, как и курить. Короче говоря, отнесся к Артуру, как к родному.
По больнице уже ползли слухи, что блатного взяли. Павла здесь любили и уважали, так что все валили на Иосифа Соломоновича, которого уважали и боялись. А страх, как известно, делает органы зрения непропорционально большими, да так, что видно даже то, чего нет. В разговорах со старшим Громовым тема нового сотрудника ловко обходилась, а вот среди своих косточки перемывались вовсю. Вспомнили и влюбленность Лейбмахера в свою аспирантку Светочку, еще остались свидетели этих пылких чувств, и пропажу мужа Громовой, и еще много чего. Таня из кардиологии подлила масла в огонь, утверждая, что сама видела, как мальчик обнимал "отца", пока тот бился в судорогах.