Артур поковырял щебенку носком кроссовка, вздохнул, дошел до будки охраны.
- Что-то ты долго, - охранник, дедок лет семидесяти, недовольно поглядел на парня. - Я уже идти хотел, проверить. А тот тут одного недавно подрезали, какая-то шпана. Перебираются через крыши, уж и проволокой колючей обмотали, без толку.
- Все нормально, спасибо, - Артур забрал у охранника пропуск, - фонарь вот только не горит.
- Третий день, - подтвердил дедок. - Ты в следующий раз ручной фонарик бери, и свети. Если что, кричи, я хоть и один, но кое-что могу.
И в подтверждение кивнул на двустволку, лежащую прямо на столе.
- Обязательно, - пообещал Артур. - Но фонарь все-таки почините, мало ли что.
14.
Неделя у Артура прошла спокойно. Маша уехала "на больничный", так что ее чудесное излечение прошло незамеченным, и толпы жаждущих исцеления не заполнили коридоры больницы. Про гопников, напавших в понедельник, никто не вспоминал, на следующее утро Артур внимательно осмотрел место схватки, но кроме остаточных эманаций, ничего не увидел. А значит, и остальные тоже. Марина что-то поутихла и не старалась залезть в трусы, хотя иногда странно поглядывала. У нее со старшей медсестрой образовался молчаливый союз, при виде Артура обе провожали его взглядами, потом перешептывались. Вот что, скажите, может быть общего у женщин слегка за тридцать и недалеко за шестьдесят? А ведь образовалось.
Но иномирянина все эти взгляды и перешёптывания ничуть не беспокоили. Скорее, беспокоил Павел. Потому что Маша переселилась к нему. Громов тоже сначала был чуть шокирован, когда девушка заявилась на порог его квартиры с сумкой и слезами, мол, дома ей жить не дают. Но потом быстро сдался и даже нашел в этом какой-то плюс. Хотя, на взгляд Артура, это был очень жирный минус. Машу соседство с медбратом напрягало, они не пересекались, но каждый раз, выходя из дома, девушка смотрела в глазок, не идет ли ненавистный спаситель.
- Ну а что ты хотел, - Павел виновато развел руками, в эту неделю он дежурил только во вторник и четверг, так что в среду сбежал от неожиданной соседки к "брату". - Она девушка несчастная, вон чего с ней сделали. Не могу я ее выгнать.
- Но ты хоть трахнул ее? - Артур был верен себе, кофе и эклеры.
- О чем ты говоришь, - Паша даже не возмутился, до того эта ситуация его напрягала, - Маша пережила такое, от чего волосы дыбом на голове встают. Ее какие-то подонки избили. Как еще держится, не пойму.
- Она ничего не помнит.
- В смысле?
- В смысле ничего с того момента, как поехала на эту вечеринку. И до того, как в палате оказалась. Или я зря ей мозги промывал?
- Как-то это нехорошо, - неуверенно протянул Павел.
- Не вопрос, - Артур поднялся, - хоть сейчас могу ей обратно все вернуть.
- Погоди. Как ты это сделал? Хотя что я спрашиваю. Ты так любому можешь?
- Ну не любому, - парень пожал плечами. - Тебе вот не могу, Марку тоже не смог, вообще всем, у кого высокая сопротивляемость. Выше моих возможностей, а они тут и так не очень. К тому же в обычном состоянии это сложно, подсознание защищается, а вот когда человек в стрессовой ситуации, или без сознания вообще, тогда проще. Блокировка - это не вложение ложных воспоминаний, вот там да, дело непростое, человеку просто так не навесишь лапши, что он два дня на отдыхе на море был, если в действительности он на работе штаны просиживал.
- А внушение?
- С этим даже гипнотизеры справляются, техника похожая. Надо внушить что-то кому-нибудь?
- Нет, - Павел потянулся, допил пиво. - Завтра дежурю опять, а вот что в пятницу делать - не знаю. Вроде в эти дни дома не появлялся, было ничего. А вот приду, а она там поговорить хочет, глазки строит.
- Ладно, понял. В чем проблема-то? В пятницу меня дома вообще не будет, ночуй, если хочешь.
- А можно?
- Вообще-то, - Артур доел эклер, с сомнением поглядел на остальные. - Это твоя квартира. Не забывай. А то как бедный родственник тут сидишь. Ключи у тебя ведь есть запасные, пользуйся.
- Ты-то сам куда?
- Да так, - наполовину пустая пачка эклеров полетела в холодильник, - дела.
В пятницу Артура вызвал к себе Лейбмахер, ходил вокруг да около, ничего конкретного не сказал. "Я знаю, что ты знаешь, что я знаю". Только время отнял, у медбрата его и так было немного. Артур переводил коттедж на себя. Образец почерка Марка у него был, составить доверенность труда не составило, пятый помощник нотариуса, в отсутствие шефа и других четырех помощников выписывавший документы, был твердо уверен, что оформил все как надо. Так что документы были сданы на регистрацию. Логика была простой - если человек оформил доверенность, то он жив и находится на территории России. А Марка пока рано было списывать со счетов, как-никак пусть и малополезная, но фигура на поле.