Сегодня нас немало злили
И ненароком чуть не слили,
Но это, впрочем, пустяки, —
По жилам водочка – теки!
АЛФЕРОВА[8]
А я сейчас еще поддам
И на Катерли[9] в суд подам.
ЛЕВИТАН
Суды – не новость для Катерли,
Но ты – и суд, Татьяна…
МАХОТИН
(подсказывает)
Фиг ли?
ПУГАЧ
А судьи кто? А правда где?
Пока подогревали брашно,
Представил Таню на суде,
И за обоих стало страшно.
ЛЕВИТАН
Молчи о тонкостях суда,
А также трусе, гладе, море,
Давайте выпьем за суда —
На них, не труся глади моря,
Шальные ходят моряки.
Махотин, слово изреки.
Махотин молча выходит.
АЛФЕРОВА
Мне очень нравится Махотин:
Он импозантен, в меру плотен,
Но все мужчины – дураки.
А что, он правда из реки?
ЛЕВИТАН
Не быть Олегу Левитаном,
Когда любезна клевета нам:
Не из реки, а просто речь
Хотел из друга я извлечь.
МАХОТИН
Ну вот, сходил – и ноша с плеч.
ПУГАЧ
Не прикупить ли нам съестного,
А то опять, боюсь я, снова
Договоримся до суда.
АЛФЕРОВА
А вот идет Яснов[10]. С Яснова,
Как с гуся, капает вода.
ВСЕ
Михал Давыдович, сюда!
ЯСНОВ
А вот и я, а вот, а вот и
Устав – последний вариант.
Он посильней, чем «Фауст» Гете,
Нетленней, чем Шекспир и Дант.
ФАУСТ
Кто звал меня?
МЕФИСТОФЕЛЬ
И правда, звали.
ФАУСТ
Что делать нам средь этой швали?
ЯСНОВ
В конце Давид[11] поставил «Vale» —
Ученый малый, но педант.
ФАУСТ
(Мефистофелю)
Людей ты покоряешь видом
Одним, – скажи, что я неправ.
Мефистофель молчит.
Но ты сейчас сражен Давидом,
Почти совсем как Голиаф.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Да где Давид? Какой Давид?
ЛЕВИТАН
Не бойтесь, он не ядовит.
МЕФИСТОФЕЛЬ
О как могли вы так подумать!
Мы не боимся никого.
ПУГАЧ
Все, братцы, пьян я. Я пойду, мать
Моих детей меня того…
Уходит
АЛФЕРОВА
Признаться, Пугач мне по нраву,
Манеры лишь его дурны:
Завел себе детей ораву
И не отходит от жены.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Мадам, а выпить не хотите ль?
АЛФЕРОВА
Какой приятный посетитель!
ЛЕВИТАН
Ну что ж, пожалуй, пейте с нами.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Пошла потеха из потех.
Вина – мужам, ликера – даме,
Приличной закуси на всех!
ЛЕВИТАН
Вина? Ну нет, клянусь проводкой,
Питаюсь не вином, а водкой.
МАХОТИН
И я бы, как и прочий people,
Конечно, водочки бы выпил.
ЯСНОВ
Илья Олегыч Фоняков[12] —
Знаток французских коньяков.
Я, тоже будучи поэтом,
Хотел бы с ним сравниться в этом.
МЕФИСТОФЕЛЬ
А дама? Что нам скажет дама?
АЛФЕРОВА
Не откажусь я от «Агдама».
МЕФИСТОФЕЛЬ
Эй, кельнерша, откройте фортку
И принесите мне отвертку.
Ему приносят коктейль
Не удивлялся до сих пор так:
Таких не видывал отверток.
Несите, если есть, сверло.
Приносят. Сверлит
Пусть в заведении питейном
Теперь текут коньяк с портвейном
И водка, а для нас – «Мерло».
Проходит несколько часов
АЛФЕРОВА
Прекрасен мира окоем,
Давайте песенку споем.
ВСЕ
Яблоня качнула веткой,
Пьяной, как вишня,
Нас двенадцать за беседкой,
Каждый третий – лишний.
Под столом лежит хозяйка,
На столе – бутылка.
Ты сходи к плетню, узнай-ка,
Где твоя милка.
И летают, точно пули,
У гостей руки,
Жаль, солонку звезданули
Бабкину, суки.
ЯСНОВ
Не будем доводить общенье до интима,
До паузы немой.
Весь горизонт в огне, и ясен нестерпимо,
Я ухожу домой.
Уходит
АЛФЕРОВА
Яснов мне нравится ужасно,
На сердце руку положа,
Признаюсь вам… Протяжно «Ясно!» —
Кричат в Мадрите сторожа.
Такая лирика повсюду,
(Мефистофелю)
Плесни чего-нибудь в посуду.
ЛЕВИТАН
Я выпил все. Морской привет
Всем, кто копытны и двуроги:
Тому со мной не по дороге,
Кто любит тьму и гасит свет.
Уходит
АЛФЕРОВА
Мне дорог Левитан не с водкой,
Мне дорого его перо,
Когда он «Март» рисует сводкой
Советского Информбюро.
МАХОТИН
Фонтан с напитком – это чудо,
Но он, мне кажется, иссяк.
Я прямо ухожу отсюда
И спорю, что впишусь в косяк.
Вписывается
АЛФЕРОВА
Мне очень нравится Махотин.
Я это, впрочем, говорила.
Плесните мне скорей портвейна,
Эй, Фауст, птичка, ты не спи здесь.
Мои поклонники не знают[13]
И искажаются блаженством,
Перцовку пьют под колбасу.
Цветет чугунная ограда,
Когда она, вниманью рада,
Над пролитой бутылкой пива
Латает дырочку в боку,
Не брать бы вовсе ручку в руки
Любым из нас, кто знает толк.
Занавес
Романтический диалог о красоте
Фрагмент
Говорит подруге Перси:
«Мэри, будущая Шелли,
Отчего твои так перси
И уста похорошели?»
Отвечает Мэри: «Биши!
Не скреби меня по коже.
Посмотри немного выше,
Ведь глаза прекрасны тоже!»
…
Швецкая баллада
Ура! Мы ломим. Гнутся шведы.
И все на наш редут.
Все началось со шведской спички.
Разжег огонь я по привычке,
Поставил на плиту
Кастрюлю со вчерашним супом,
Чтоб, насладясь куриным трупом,
Подумать с видом самым глупым:
Балладу наплету.
Я не наплел и пары строчек:
Под потолком жужжавший летчик
Мутил мне мысли все.
Но, находясь в припадке духа,
Я осознал, что то не муха
Мне изнасиловала ухо,
А Карлсон на гусе.
Под лампой Акка Кебнекайсе
Кричала весело: «Покайся!» —
И надрывался Нильс.
И фрекен Бок, танцуя шало,
Меня о чем-то вопрошала,
Ей, кажется, гора мешала
Использованных гильз.
Ну да, конечно. Шла Полтава.
Звучали выстрелы картаво,
Одолевал синдром.
13
С этого момента и до конца монолога все строки заимствованы из разных стихотворений Т. Алферовой.