Командир второго взвода лейтенант Рязанцев был ранен в живот и умирал. Его положили на плащ-палатку под старую грушу - с наветренной стороны, чтобы дым от горящей деревни не попадал на него. Рязанцев, приоткрыв рот, закинув голову, смотрел, мигая время от времени, смотрел на еще не все осыпавшиеся листья, следил, как они дрожат от ветерка, и считал:
- Семь… Одиннадцать… Четырнадцать!-
Андрей спросил:
- Ты чего считаешь, Рязанцев?
- Груши…
И правда, высоко на тонких ветках, так что ни снизу, с земли, пи с дерева их было не достать, висели тяжелые, переспелые, буро-желтые груши. Иногда они падали, шлепаясь и разбрасывая брызги. Они настолько переспели, что, упав, разбивались совершенно. На земле от груши оставалась лишь бурая пригоршня чего-то вроде киселя да хвостик-черенок.
- Убитых - похоронить,- приказывал ротный. - Писарю помочь. Выделить от взвода по человеку. - Похоронами, как в каждой роте, ведал писарь. Он забирал документы, ведя отчетность о потерях и вообще о прибывших-выбывших. Ротный отдал еще несколько приказов, а потом, передав эти приказы солдатам, они все пошли цепочкой по деревне.
Она почти вся сгорела, на месте домов стояли лишь русские печи, их обнаженные трубы были непривычно длинными, словно печи вытянули их к небу, чтобы что-то протрубить, прокричать.
По улицам летал пепел, дымились на земле головешки, жители, выйдя из погребов, суетились, спасая коров, телят, свиней, таскали узлы, сундуки, мешки. А некоторые молча стояли возле своих пепелищ. Пахло горячей землей, дымом, паленой щетиной, горелыми перьями.
- Всем - из деревни! - приказывал ротный жителям.. - Живо! Да бросьте вы свое барахло! Подумайте о детях и о себе! Через час-два тут такое будет!
Женщины, старики, дети скорбно и испуганно смотрели на него, кивали, соглашались, пропускали его дальше, и снова занимались своими делами - делами погорельцев.
- Да что вы в самом деле! - злился ротный. - Русским языком говорю: через час-два подойдут немцы. Понятно? Уходите в овраги. В овраги - живо!
Так как у них - у нескольких офицеров и сержантов - ничего не получалось, потому что жители, сделав вид, что уходят, перебегали назад, ротный поднял взвод Лисичука, и они вытолкали жителей из деревни к лесу, из которого атаковали, и поставили у деревни несколько часовых с приказом, никого в нее не пускать, а если понадобится, то пугать, стреляя в воздух.
Когда они этим занимались, ротный, показывая на убитую свинью, спросил одного старика:
- Чья?
- Та хто ж ее знает! - старик махнул рукой. Свинью и правда было трудно узнать - еще живой она обгорела в сарае - у нее обгорели спина, бока и морда - но, видимо, свинья вырвалась из него и попала под пулю. Она лежала на боку, и около нее лужица крови уже спеклась и была похожа на бурую грязь.
- Можно взять? Покормить людей?
- Та берить! - безразлично махнул еще раз старик.
- Старшина! - крикнул ротный, тыкая носком сапога в спину свиньи. - Найти котел, сварить, раздать. Дай твоего Барышева, - сказал он Андрею. - Сам - на место! Основные ОП1 - между первым и вторым, и вторым и третьим взводами. Так, чтобы прикрыть и фланги.
1 ОП - огневая позиция.
Пока рота копала окопы за деревней, в роту прибыли два расчета ПТР, из леса были перенесены все оставленные там перед атакой ящики с боеприпасами, с КП батальона дали связь, ротный сходил к соседям, чтобы договориться о прикрытии стыков, сварилась свинина, они поели.
Над ними то и дело пролетали самолеты, и немецкие и наши, и с Днепра все время долетал гул от взрывов. Но их не бомбили, видимо, немцы были заняты переправляющимися.
Вчетвером, работая быстро, они - Андрей, Веня, Ванятка и Васильев - вырыли хороший окоп для пулемета и помельче отводы от него к стрелкам и на запасную позицию. Земля здесь, хоть и тяжелая от песка, была мягкой, сыроватой и копалась легко.
Поев свинины с сухарями - а Барышев принес им здоровенный ее кусок,- они сонно лежали и сидели на бруствере вокруг пулемета и курили. Ванятка, завидуя Вене, изводил его:
- Небось дырку для ордена прокалывать примерялся?
- Нет, - тихо и все-таки радостно ответил Веня. - И не думал. Да ведь еще дадут или не дадут? Вот в чем вопрос.
- Дадут, - заверил Ванятка, как если бы все зависело в конечном итоге от него. - Куда денутся? Командир бригады - это тебе не кто-то!
Веня, принимая такой довод, покачивал головой, смеялся, смотрел им всем в лица, как бы убеждая, что он, хотя, конечно, очень рад получить орден, в то же время искреннейшим образом сожалеет, что другие получат лишь медали.
- А как пулемет тащить, так кишка тонка! - продолжал Ванятка. - Понимаете ли, «Не могу! Ребята, не могу!». Ишь барин какой. И таким - ордена! Успевай прикручивать… Тут воюешь какой месяц, ан лишь медальку, а тут…