- Так то ж Хиросима, - ответствовал проказник, в душе покатываясь со смеху с двух вдрызг наклюкавшихся придурков и напрасно вертящих вокруг них голыми жопами похотливых самок. – Абсент, самбука, Бейлис и гранатовый сироп, пропорции не скажу, это мой фирменный рецепт.
Затуманенный разум из всего сказанного смог выделил только самую суть.
- Абсент! Я хочу попробовать чистый абсент. Налей-ка вон тот стаканчик, - и я нетвердой рукой указал на двухсотграммовый бокал для сока.
- Ты уверен, братец? - засомневался бармен. – Ты в курсе, что он 70%-ый?
- Наливай! - я почти ничего не соображал, но заданный вектор тупого куража уже не отпускал ни на шаг в сторону.
Удар шмеля по мотошлему после памятной остановки на Маяке хоть и вызвал помутнение сознания, но на довольно короткий период времени. После того, как я проглотил чрезвычайно крепкую, настоянную на отборной полыни самогонку, мои глаза поплыли в разные стороны, а сам я начал воспринимать окружающий меня интерьер как хамелеон, у которого зрение, как известно, не стереоскопическое, потому что левый и правый органы зрения вращаются каждый сам по себе, никак не синхронизированы между собой и поэтому видят собственную индивидуальную картинку. С превеликим трудом приподнявшись, я решительным жестом хотел было предложить завершить застолье и отправиться на боковую, но, не удержав равновесия, покачнулся, опрокинул стул и бесчувственным телом рухнул на кафельный пол.
Что было дальше, не помню. Но очнулся я в гостиничном номере с гудящим церковным колоколом в голове. С трудом разлепив веки, глянул на висящие на стене часы:
- Батюшки мои, уже полпервого! Вставай, проклятый алкоголик, всю жизнь мне испоганил, скотина, всю молодость на тебя истратил, чтоб тебе пусто было, - по-бабски причитая, ногами и руками я принялся тормошить лежащее на соседней койке храпящее и сопящее туловище.
-И.. и-и-ннна, - как-то слишком замысловато охарактеризовал свое текущее состояние безалаберный и безответственный совместно проживающий со мною гражданин, - чо нада? Дай поспать еще чуточку!
И он снова громко захрапел.
- Хорош дрыхнуть, пьянь подзаборная, - я за ногу стащил окаянного пропойцу с кровати и поволок в ванную комнату.
С жуткими следами страшного похмелья на небритых мордах, мы кое-как привели себя в относительное подобие порядка для официального приема на ответственном уровне, выпили по несколько чашек крепкого кофе и отправились к подрядчику, в руки которого должны были передать нераспечатанные пакеты.
Дождь продолжал лить как из ведра. Кожаное сиденье мотоцикла насквозь пропиталось влагой, при нажатии из него вытекала мутная жижа. Казалось бы, натуральная кожа самой природой предназначена для длительного существования несчастных сапиенсов под различного вида осадками без дополнительных средств защиты. Ан нет, намокает она будь здоров. Коэффициент водопоглощения сопоставим, похоже, с используемыми при строительстве административно-жилых зданий грунтами, например, тугопластичными суглинками, вот ей-Богу.
…Довелось мне как-то несколькими годами позже попасть на Рэйдере в сильный июньский ливень посреди длинного 700-километрового перегона между Хабаровском и Благовещенском. Небо опрокинулось и сверху бесконечным потоком упала река. Температура резко понизилась градусов до 10 по Цельсию, а может, и еще ниже, термометра на мотоцикле не было. Пальцы в моментально промокших кожаных перчатках окоченели уже через десять минут езды. Закованными в толстые кожаные штаны бедрами я плотно сжимал бензобак, фиксируя положение тела на относительно небольшом сидении байка. И вот досада, конструкция Пирата задумана гениальными японскими проектировщиками так, что между бензобаком, бедрами и пахом райдера образуется довольно большая выемка объемом так на пол-литра, которая при попадании в неё дождевых капель постепенно наполняется холодной мокрой водицей. Едешь ты себе под неласковыми тяжелыми истекающими ненастьем тучами и греешь эту водицу своими маленькими озябшими тестикулами. Греешь, греешь, и становится она такой тепленькой, родненькой, словно намокшие пелёнки в далеком-предалеком детстве. И тут, естественно, кочка. Или трещина какая-нибудь в асфальте. Тебя слегка подкидывает, и такими муками нагретая жидкость просачивается под ягодицы. И все начинается сначала. Новые струи дождя, новая лужица и опять мы ее нагреваем. А яички-то совсем крохотные по сравнению с озерцом, и тепла в них и так уже не осталось… Простатит злобно ухмылялся мне прямо в лицо во время той поездки, но все же решил оставить меня в покое и не связываться…