— Что такое? Заговор?
Слуги, утирая слёзы, рассказали, что Девиер привел с собой несметное количество полицейских, которые внезапно напали и перебили дворцовую стражу, освободили арестованных товарищей. Сам же Девиер, жаждая оправдаться, среди ночи побежал в спальню Государыни, где теперь и находится.
Меньшиков нутром видавшего виды царедворца почувствовал: вот он, важный момент: или голова скатится на плахе, или власть — сладостная, упоительная! — станет ещё прочнее. Скрежетнул зубами:
— Хулу на меня источает, погубить ищет! Богатырёв, скачи в свой полк, приведи сюда две, нет — три роты семеновцев! А я к Государыне.
Заплутал
Уже на лестнице у светлейшего зарябило в глазах от василькового цвета. Повсюду сидели и стояли вооруженные людишки в кафтанах, брюках и картузах сего мрачного цвета, отведенного полицейским: с лосинной перевязью, с набитыми патронташами, с пистолями и шпагами, красновато отсвечивавшими медными эфесами. На светлейшего они смотрели с наглыми ухмылками, не торопились замереть во фрунте.
Светлейший, как никогда, остался спокойным. Он даже с легкой улыбкой подумал: «Господи, как это до смешного похоже на возведение Екатеринушки на трон. Тогда, помнится, все эти шакалы алчные — Голицыны, Нарышкины, Толстые, Долгоруковы, Лопухины, принц Голштинский — жаждали Императором сделать внука Петра Великого — малолетнего Петрушу, сыночка злополучного Алексея, дабы от его имени государством управлять и разворовывать оное.
Когда эти недоумки совещались, я привел ко дворцу Преображенский и Семёновский полки. По знаку моему они в решительный миг во все свои гвардейские глотки гаркнули: «Да здравствует Государыня Императрица Екатерина Алексеевна!» Эти вельможные холуи со страху пообмирали. Ах, изменщик Девиер, неужто дело на сей раз в свою сторону склонит?»
Он степенно вошел в спальню.
Пахло камфорным спиртом, настоем трав и ещё непередаваемо тяжёлым, что появляется в воздухе перед смертью человека.
Ментиков первым делом перекрестился на образа, потом поклонился лежавшей в постели Императрице, затем чуть заметно кивнул остальным — лекарям Блюментросту и Паульсону. Не стал здороваться лишь с одним — Девиером, сидевшим на низком пуфике возле Государыни и что-то страстно шептавшим ей в ухо.
Девиер резанул волчьим взглядом вошедшего. Меньшиков почтительно приник к руке Императрицы и негромко, но со скорбью в голосе произнёс:
— Матушка, пока ты болеешь, тебя разворовывают. И этот вор тот, которому ты доверяла когда-то обучение своих детей чужеземным языкам, которого ты возвела в ранг высших сановников — Антон Девиер. Нынешней ночью его людишки утащили твой большой кипарисовый ларец с бриллиантами.
Девиер нагло усмехнулся, обнажив крепкие лошадиные зубы:
— Светлейший князь, вашему сану и вашему возрасту негоже лгать, ибо свидание с Богом совсем близко. Кипарисовый ларец я нарочно взял, чтобы поставить у Екатерины Алексеевны в опочивальне. Вот он — и главный полицмейстер Петербурга откинул бархатный полог свекольного цвета: за ним стоял ларец.
Девиер открыл крышку:
— Екатерина Алексеевна, все в полной сохранности.
— А для чего ты, Девиер, касался своими руками царских драгоценностей, для чего ты и твои приспешники хотели вынести его из дворца? — гневно выговорил Меньшиков. — Как посмели твои хищники перерезать весь дворцовый караул?
Повернув лицо к Государыне, Девиер елейным тоном молвил:
— Нам стало доподлинно известно, что светлейший князь Александр Данилович жаждет завладеть вашими, Екатерина Алексеевна, сокровищами. С этой целью мы решили из казначейской комнаты поставить ларец ближе к вам, в спальню. Узрев, что воровские планы рушатся, Александр Данилович, чрез своего клеврета полковника Богатырёва приказал караулу напасть на нас. Екатерина Алексеевна, что делать было? Защищая свои жизни и вашу честь, Екатерина Алексеевна, мы этих негодяев изменников перебили. Теперь самое время Александру Даниловичу и его приспешнику Богатырёву ответ держать.
Государыня, выпучив глаза, с удивлением слушала эту тираду.
Заклятые друзья
Ментиков глотнул воздуху, схватился за сердце:
— Какой поганец! Все, блядин сын, перевернул… Императрица, переводя глаза с одного царедворца на другого, со страхом прошептала:
— Зачем вы так? Чего оба хотите? Девиер победоносно гнул свою линию: