Подьячий перевел дух, откашлялся, сплюнул на помост и, торжественно разделяя слова заключил:
— «И за те злые слова против Бога и Императорского Величества повелеваю учинить розыск… Подлинный указ за собственную рукою её Императорского Величества подписан»…
Меньшиков самолично пожаловал в пыточный застенок. Девиера вздернули на дыбу. Поначалу генерал упирался, но после двадцать пятого удара во всем повинился.
Светлейший князь торопил судей. Утром шестого мая Меньшиков дышал в лицо полуобморочной Императрицы:
— Девиер и его сообщники дерзали определять наследника российского престола по своему воровскому произволу, желали противиться сватанью Петра Алексеевича на законной невесте — моей дочери Марии Александровне… Матушка, держи перо, давай подсоблю, вот тут начертай подпись. Вот и хорошо!
Меньшиков облегченно вздохнул и перекрестился:
— Теперь то с него шкурку сволоку! Через два часа Государыня скончалась.
Эпилог
Пятнадцатого мая приговор привели в исполнение. Несчастного Девиера, ещё не пришедшего в себя после пыток, обнажили и привязали к «кобыле». Палач прежде не однажды изведовавший от Девиера зуботычины и порки батогами, подогретый водкой и наставлением Меньшикова, артистически выместил на нем злобу. Как писал очевидец, «палач с таким изощренным зверством наказывал своего бывшего начальника, что каждый удар по спине ровненько, как по линеечке, ложился один к другому. Так что не осталось места живого — сплошное кровавое месиво».
Затем вместе с четырьмя малолетними детьми и женой (сестрой светлейшего!) некогда всесильный царедворец был лишен всех чинов, наград, состояния и, оправившись от экзекуции, должен был отправиться в ссылку — в деревушку Зигорица, что в Ямбургском уезде.
Жестоко пострадали и другие противники Меньшикова. Победитель торжествовал. Однако радость сия была преждевременной. Политика — это всегда скользкая грязь, на которой падали и легко ломали и ещё будут ломать свои хребты любители властвовать.
Об этом, как и о последующей истории с ларцом, который некогда хотел умыкнуть Девиер, рассказ, заключающий нашу книгу.
ВЕРНОСТЬ
Душноватым днем 12 мая 1727 года гвардейский полковник и бывший фаворит Богатырёв входил в прозекторскую. В высокие окна секционного зала лился спокойный желтоватый свет, падал на обнаженный труп Императрицы Екатерины, лежавший на узком столе. Блюментрост, некогда делавший знаменитую операцию Петру Великому на мочевом пузыре, говорил одному из своих помощников:
— Очерпайте из брюшной полости кровь… Молоденький белобрысый человек в переднике начал усердно действовать небольшим черпачком на длинной деревянной ручке, выгребая из разверстых внутренностей жидкость. Блюментрост, заметив Богатырёва, протянул пакет, залитый сургучной печатью:
— Вот доношение светлейшему о болезни, сведшей Императрицу в могилу.
…Богатырёв вскочил на коня и поскакал к Меньшикову.
Флотилия
Еще в апреле 1718 года Пётр отчудил небывалое. Он собрал к себе в Зимний дворец первейших сановников, архиереев, членов Святейшего Синода, капитанов и чиновников иностранной коллегии. Внушительно помахал кулаком:
— Ведаете ли вы, почему я мостов не возвожу? Для того чтоб каждый к морскому делу приучался. С той же целью ныне делаю царский подарок: определяю вам в вечное и потомственное владение сто сорок одно судно. Это яхты, буера, трешкоуты, верейки. Приказываю каждое воскресенье маневры делать, а коли выстрел произведет пушка из городской части — и в будни. Вы у меня смекать станете, чем остойчивость от метацентра отличается, а брашпиль от буйрепа.
Заскучали сановники. Кто-то с легкой надеждой спросил:
— А коли сгорит али, скажем, утонет?
— Не мечтайте! — Пётр грозно нахмурился. — Построите судно гораздо большее. За уклонение накажу сурово.
Понурив головы, про себя матеря Петра, суда разобрали, и на маневры ходили, и паруса ставить учились, и в направлениях ветров разуметь начали.
Среди же тех, кто остался весьма доволен подарком Государя, был Шаутбенахт (морской чин, равный сухопутному генерал-майору) фон Гольц. Он получил небольшую, но роскошную яхту «Фортуна», на которой со своей семьей совершал дальние и ближние прогулки.
Рождение страсти
Еще утром из городской части бухнула пушка: невская флотилия устремилась к причалу — перевозить гостей на остров.