— Нет, пусть мисс Харрисон живёт одним днём, пусть говорит СМИ и общественности всё, что хочёт.
— Риан, меня не устраивает такое твоё решение. Я думаю, что мы должны сделать официальное заявление.
— Нет, — ответил Риан на мнение Лоусона, и посмотрел на своего секретаря. Сорша разложила бумаги на столе перед ним, на секунду их глаза встретились, создавая зрительный контакт. — Она не сможет навредить. К тому же это не похоже на других женщин, которых я трахал в прошлом.
Он смотрел прямо в глаза Сорши, когда произнес эти слова. Он знал, что был грубым по отношению к этой женщине, но ещё ему нравилось получать от неё результат.
Её глаза вспыхнули на секунду, а затем сузились. Она повернулась и направилась к дверям, и он не мог не посмотреть на её задницу. Чёрт побери, она надела юбку-карандаш, которая была ей, как вторая кожа. Он мог даже увидеть небольшую складку между её ног.
Она не была похожа на других девушек, которым подходит описание «засунул — член — теперь — я–в — твоей — власти». Нет, Сорша была женщиной со своими собственными мыслями, и он осуждает её за то, что она заставляет его хотеть секса с ней настолько сильно. Её задница просто совершенна, и он удержался, чтобы не вызывать Соршу в свой кабинет снова и снова, он не хотел потом получить по голове из-за сексуальных домогательств.
Её волосы цвета оникса доставали до поясницы и сегодня были не заплетены. Её светло-янтарные глаза были более выразительными, и когда она оглянулась через плечо, взгляд был с оттенком злобы. Риан представил её волосы в своей руке, как она откидывает голову назад, а её рот открывается для него. Он был бы позади неё, а Сорша сидела бы на его коленях, его руки обернуты вокруг неё. Его член стал твёрдым. Чёрт возьми, это будет трудно для него. Он не мог вспомнить последний раз, когда думал о женщине, и становился таким твёрдым. Ему пришлось поправить тесные штаны, чтобы уменьшить грёбаное давление.
Она ушла, закрыв за собой дверь. Риан услышал Лоусона, который пытался привлечь его внимание.
— Риан, ты вообще слушаешь, что я говорю?
Нет.
— Да, конечно, Лоусон, — он откинулся на спинку кресла ещё больше, чтобы между ног не было так больно. Это похоже на свинцовую трубу между бёдрами, которая прижимается к материалу штанов. Он думал только об освобождении.
— Я не хочу делать какое-либо заявление, потому что это не имеет значения. Она получит свои пятнадцать секунд славы и успокоится. Будет двигаться дальше, как и все остальные.
Лоусон громко вздохнул, и он услышал звук отодвигающегося стула на другой линии.
— Хорошо, но сделай мне одолжение, в следующий раз, когда ты захочешь шлёпать своих партнёрш, заставь подписать проклятый контракт о неразглашении, Риан. От этого дерьма у меня болит голова.
Риан отключился и задумался о том, что сказал Лоусон. Конечно, Лоусон говорил не серьёзно об этом контракте, но это казалось неплохой идеей. Он снова посмотрел в окно, развернувшись на своём кресле. Единственная проблема заключалась в том, чтобы найти женщину, которая подчинялась бы ему не из-за денег на его банковском счету, а из-за того, кем он был.
Он хотел женщину, которая бы ударила его в ответ, когда была злая или возбуждённая. И не потому, что она хочет причинить ему боль, а потому, что она хотела, чтобы он дал ей больше.
Блять, он становился всё твёрже, его плоть больно упиралась в молнию. Он думал о том, чтобы в конечном итоге не оказаться на вершине проблем. Он был злобным ублюдком большую часть времени. Он уходил от женщин, которые хотели быть при деньгах, пока он трахал их. Конечно, были и те, которые думали, что могли дать ему всё: брак, семью и маленьких детей. Но этого не было в будущем у Риана, и он чертовски уверен, что это не было тем, о чём он мечтал. Он получает удовольствие, когда видит, что девушка хромает от событий вечера. Но Сорша отличается от любой женщины, которую он имел. Чёрт, она отличалась от всех, кого он когда-либо связывал. Женщины, которые крутятся в высших кругах, знают, как оставаться спокойными и быть покорными во всём.
Большинство подчинялись человеку, который, прежде всего, был тем, кто заботился о них. Может быть, это было раздражающе, но есть люди, которые знают только такую жизнь. Они всегда так жили, и это был единственный вид женщин, которых они знали. И только таких Риан впускал в свою жизнь.
Он не хотел жениться на женщине — прилипале потому, что единственное, на что они способны — это доставлять удовольствие. Он хотел их для освобождения. Если они готовы и хотят только этого и ничего больше, то он показывает им, как ему больше всего нравится.