Словно фурия, я сорвалась с места и начала буквально из рук вырывать их у коллег. Феликс крутил башкой, как страус, но лучше бы он зарылся в песок, пока я ему не открутила ту самую любопытную башку!
— Выйди вон и не устраивай тут истерик! — внезапно заорал он.
Этот крик застал меня в самый неподходящий момент — я с силой выдергивала папку у очередного коллеги, а он решил проявить упрямство и крепко ее удерживал. Но когда раздался крик Феликса, коллега струхнул и решил мне уступить. Я не рассчитывала на такую быструю победу и, поэтому получив желаемый объект в руки, пошатнулась и стала падать навзничь посреди кабинета.
«Это мой конец, — пронеслось в голове, — я просто убьюсь об пол из плитки, или переломаю себе все кости.
Жалость к себе пронзила мое сердце, я успела представить рыдающую Лариску на своей могилке или у своей постели в палате, где я вся загипсованная словно египетская мумия. В этот момент чьи-то руки меня подхватили буквально у самого пола и потащили вон из кабинета.
На этот раз — это точно конец!
Глава 2
Летний луч солнца назойливо светил мне в опухшие от слез глаза. Каким-то чудом я все-таки уснула под стук капель дождя.
— Сука ты в ботах! — раздался женский визг где-то под окном.
— От такой слышу! Еще раз поставишь свое корыто на мой газон с бархатцами, забудешь, как мать родную звали!
— Ой, пошла уже пугаться, а ты на всякий случай запомни: еще раз тронешь
мою машину — я раскатаю твои кладбищенские цветочки по асфальту!
Сквозь сон я пыталась вспомнить, кому принадлежал звонкий голос с последней угрозой. Пересилив себя, поднялась с дивана, подошла к окну и немедленно отпрянула от него вглубь комнаты.
Лариска, собственной персоной, стояла у входа в подъезд и пыталась тщательно очистить шпильки своих лабутенов от налипших комьев земли с газона соседки Аллы Федоровны.
«Не хочу сейчас ее видеть и что-либо с ней обсуждать», — пронеслось в голове. Предусмотрительно еще вчера я выключила свой айфон, чтобы никто не лез в мою душу с вопросами и жалостью. Я, конечно, Лариску люблю, но иногда она просто невыносима.
В памяти всплыл момент нашего знакомства. Это была зима. Я шла от остановки к дому, и вдруг кто-то сильно схватил меня за руку.
— Девушка, спасите меня! Век буду вам должна! — взмолилась незнакомка.
— Вопрос жизни и смерти! - продолжила она.
— Что случилось, тебя кто-то обидел? — я сразу перешла на «ты».
— В каком-то смысле да, но об этом позже. Дело в том, что меня ждет ясновидящая в этом доме, а я в последний момент ощутила панический ужас и вот уже целый час не могу собраться с духом и пойти к ней. Составь мне компанию! — с мольбой в голосе и глазами вечно голодного мопса продолжила она.
— Тебя хоть как звать?
— Лариска. Обожаю свое имя!
— Светелкина, — буркнула я, быстро соображая, стоит ли мне идти. С другой стороны, почему бы и нет?
Я с интересом стала рассматривать новую знакомую. Все очень дорого — это об экипировке. Сплошной татуаж лица везде где только можно, фигура укутана в белую норку, возможно, моя ровесница.
— Пойдем, — решительно произнесла я.
Не успела это сказать, как услышала счастливый визг и была сграбастана в охапку «норковых рук».
— Ой, спасибочки! Маша, я ваша навеки! — тараторила Лариска.
— Откуда ты знаешь мое имя? — от удивления я раскрыла рот, но быстренько догадалась его захлопнуть, иногда надо помнить и о правилах приличия в обществе.
— Ха! Я попала в точку? Да ты Машка! — радостно продолжила она.
— Вовсе нет, я Мария — не люблю, когда меня называют Машкой. Лучше просто по фамилии Светелкина.
— Ну что, идем?
Я молча кивнула в знак согласия. Лариса подхватила меня под руку и потащила к дому напротив остановки.
Тусклый свет лампочки в подъезде поглотил две наши фигурки, а заодно и ступеньки под нашими ногами. Радовало только одно — нужная нам квартира находилась на первом этаже. Подойдя к двери, мы увидели, что она приоткрыта. Я толкнула слегка дверь, и мы с Лариской оказались в тесном коридоре. Первое, что меня неприятно поразило — это люди. Их было много: одни сидели, другие стояли и все старались не разговаривать друг с другом. Лариска в своей белой норковой шубке выглядела белой вороной во всех смыслах.
— Всем привет, — очень жизнерадостно произнесла она, — кто последний?
Откуда-то из темноты появилась светловолосая женщина невысокого роста приятной наружности, лет тридцати.
— Будете за мной, — заговорщицким шепотом произнесла она, — вы у Ирины впервые?