Геннадий Николаевич БОЧАРОВ
На этот раз
Геннадий БОЧАРОВ
На этот раз
ОБЪЯСНЕНИЕ ПОЗИЦИИ
Банальней, чем история о добре, может быть только история о счастье. В собственной жизни мы, конечно, желаем себе и того и другого. И надеемся на хороший исход. Но в историях о добре счастливый конец нас не устраивает. Мы ждем чего-то другого. Чего - иной вопрос. И лишь те, кто вершит реальное зло, да еще дети продолжают умиляться историям о добре.
Я буду рассказывать о том, что произошло, с оговорками: сомневаясь в простом и принимая на веру действительно сложное. Но само происшествие изложу без изменений.
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ УЧАСТНИКОВ
В самолете, по пути из Тбилиси в Москву, я прочитал стихи человека, о котором знал только плохое. Стихи были тоже плохими.
Я понимал: мог ошибиться. Но главное было в другом - я не верил этому человеку. Он задавал вопросы: «Кто мы? Откуда? Куда мы идем?»
Подобные вопросы задавали себе и другие. Задавали в стихах и в прозе. Но при этом люди не издевались друг над другом. Они не унижали один другого. Простая порядочность не была для них вершиной, к которой можно прийти только через мучительные вопросы человеческого бытия.
Он писал:
Что было раньше -
Добро или зло?
Откуда на землю
Их занесло?
На землю ничего подобного не заносило. Если, конечно, не занесло самого человека. Автор должен был понимать и другое: кто он и куда идет. Стихи, которые я читал в самолете, написаны им в тюрьме.
Он - один из участников этой истории.
Теперь о том, о ком я знал только хорошее. Он был связан с преступником по долгу службы. После того, что произошло, эта связь стала необязательной. Но она осталась навсегда - такова была сила поступка. Отдавая мне стихи преступника, он сказал: «В них - прозрение». И добавил: «Преступник переродится. Уверен».
Я ответил: в таких вещах никогда нельзя быть уверенным. Не пожалеть бы кому-нибудь о том, что было на этот раз сделано.
Итак, два совершенно разных человека. Две линии жизни. По законам жанра рано или поздно они должны были пересечься. И они пересеклись - на голом поле под Пятигорском. Но все началось в Тбилиси.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ
В летнее розовое утро в самом центре зеленого Тбилиси была ограблена квартира отставного полковника КГБ. Хозяин был дома. Но силы старого полковника и молодых грабителей были разными. Полковника скрутили и затолкали в подсобку. Впоследствии один из преступников вспомнит: хозяин говорил о своем больном сердце. Он просил не запирать его, а оставить в комнате. Но безнравственность реагирует только на угрозу. А тут была просьба. Полковника заперли. Правда, при этом оставили три таблетки валидола.
Таблетки не помогли: сердце остановилось. Полковника похоронили. Преступники скрылись. Среди вещей, похищенных в квартире, было именное оружие.
В УВД Тбилиси была создана оперативно-следственная группа. В нее вошел и инспектор уголовного розыска Роман Гвенцадзе - герой этой истории.
Через месяц имена преступников, их адреса и связи были установлены. Признания получены. Рецидивистов - это было их рук дело - арестовали. Но не всех. За несколько часов до операции из Тбилиси исчез Теймураз Батиашвили - главарь банды, он же будущий тюремный стихотворец.
С этого момента и начинается классическая история инспектора и уголовника.
Тысячи подобных историй описаны в газетах, повестях и даже в романах. Мировой и отечественный кинематограф также переполнен детективными сюжетами. Но конкурировать с жизнью пока не способен никто. У жизни свои тиражи. И свои неожиданные повороты. Финал противоборства, о котором я рассказываю, резко выламывается из привычных рамок.
Теймураз Батиашвили объявился в лермонтовских местах. Роман Гвенцадзе и его коллега выехали туда же, в Пятигорск. Здесь они нашли частный дом, в котором согласно информации продали часть вещей, похищенных в Тбилиси. Хозяйка: «Я купила то, что мне предложили». Это, без сомнения, были вещи полковника. Их, судя по описанию, продавалТеймураз Батиашвили. В десять часов утра он должен был снова появиться здесь.
Вероятно, ошибкой Гвенцадзе было то, что он не обратился за помощью к местной милиции. Объяснение: разговор с хозяйкой был в четыре часа утра. Спешная организация засады могла бы преступника отпугнуть. Брать решили сами.
Без двадцати минут десять Роман и Нодари Катеашвили заняли свои позиции. Элла - так звали хозяйку дома - сидела за столом в прихожей. Входную дверь оставили открытой.