— Паковать мне вещи, родные мои, или как?
На что офицеры, вернув взятый в долг стакан у старухи, возразили:
— Пока мы, бабушка, там, можете спать спокойно.
«Блажен, кто верует» — им, первым, было проще: за спиной — славное прошлое, впереди — счастливое будущее.
Нет, первых наших, встречали как освободителей, даже прозвище они получили «шурави» с переводом «друзья», а если обращаться к классике: «кричали женщины ура, и в воздух чепчики бросали…». Но время шло, и, обращаясь опять к классике»… когда в город входит армия, женщины теряют честь.» Кроме того, как ни старались отцы — замполиты, «боевые единицы» все чаще и чаще оказываться в пьяном состоянии, чем в трезвом. Пьяному человеку все равно, отец родной или почтенный аксакал, когда «трубы горят», а залить нечем. «Не дашь бутылку, так мы тебе в рыло, опять не даешь, так мы тебя автоматной очередью.»
Афганистан — страна феодальная, но с уважением к старикам и защитой своих женщин у них все хорошо поставлено, лучше, чем в обществе с социалистической моралью. А посему события развивались, как в известной русской пословице «Чем дальше в лес, тем больше дров». Прошел год, и, несмотря на недоумение Политбюро, интернациональную помощь надо было по — прежнему оказывать в таких же размерах. Никак пуштуны не хотели жить при социализме. Будь у наших вождей хоть мало-мальское приличное образование, они бы знали, что Британская империя вела свои захватнические войны на территории Афганистана больше ста лет и убралась оттуда несоло-хлебавши. Знали бы они, что это только в наших среднеазиатских республиках с инфекционными заболеваниями, в принципе, покончено, а там как раз наоборот.
Поэтому, когда в конце лета началась повальная эпидемия среди ограниченного контингента советских войск, были они неприятно поражены. Гепатит же, не вникая в планы советских военачальников, продолжал набирать силу, и госпитали в Кабуле, Поли-Хумри, Кундузе уже не справлялись с потоком больных, а ведь раненые также оставались на их попечении. Поэтому командование ТуркВО решило отправлять всех «инфекционников» в близлежащие медучреждения в Союзе. Окружной военный госпиталь за номером 340 имел две территории. Филиал в районе Госпитального рынка по приказу свыше был полностью отдан «под эпидемию». Ввиду масштабов, которая приняла болезнь, в ход пошли не только действующие отделения других профилей, но и спортивный зал, ЛФК, общежитие для интернов. С целью экономии каждого метра и учитывая, вероятно, людей с больной печенью, кровати ставили двухэтажные. Главный инфекционист оставшись доволен проделанной работой, приказом открыл эпидфонд, дал информацию о дополнительном наборе медсестер на работу, отрапортовал начальству, за что досрочно и получил звание полковника.
Когда на пятом курсе мединститута вся их дружная компания начала работать в клиниках, чтобы приобрести необходимый опыт внутривенных вливаний и прочих процедур, Линка устроилась дежурной медсестрой в инфекционное отделение госпиталя, так как там у нее работала крестная и платили больше, чем в остальных клиниках города, плюс огромаднейшее поле с «подопытными кроликами», которым надо было ставить капельницы.
Первое дежурство в госпитале приходилось на последние дни августа и было очень эффектным. Среди серо-белого госпитального уродства Линкино появление с орехово-шоколадным загаром в оранжевом сарафане с тоненькими бретельками из прошвы на голых плечах, в белых босоножках, с распущенными волосами выглядело потрясающе. В этот вечер дежурила Нина Андреевна, изумительная женщина предпенсионнго возраста. Взяв новоприбывшую за руку, повела ее к месту работы. Двадцать четвертое отделение испокон веков работало на гепатит. Во время эпидемии спортивный зал ЛФК, построенный вплотную к зданию, был отдан под командование начальника 24 го отделения и старшей медсестры. Лежали там больные с гепатитом средней тяжести, а поэтому на посту дежурили медсестры, набранные через эпидфонд. Добираясь до места работы, Линка получала инструктаж молодого бойца: