Пока Борис ездил за мукой, сахаром, крупами, чаем, Линка наварила кастрюлю украинского борща, котел узбекского плова, сделала еврейскую фаршированную рыбу, перец и синие по-молдавски. Накрыла стол новой клеенкой, выставила всю посуду из всех квартир и пригласила всех стариков за стол. Сидели душевненько, несмотря на запах краски и лака. Под конец застолья появилась Надежда, явно не ожидавшая таких изменений:
— Крестная, весь город бурлит, вроде Виталькина жена появилась и евроремонт тут вам сделала?!
— Что ты, Надюшка, какая жена, знаешь, что холостым умер, друзья его точно ремонт сделали, да не евро, а просто, чтобы жить могли мы со стариками. И так я их, глупая баба, задержала, им идти надо, а они со мной возятся.
— А куда надо-то? А то хозяйка за товаром едет, можно попросить, подвезет.
— Да нам на Белорецк, но будем рады за любое расстояние.
— Ну, тогда ложитесь, отдыхайте, в два часа заедем.
Видимо, не совсем поверив тете Маше, Надя хотела быстрее спровадить, возможно, бывшую соперницу, не желая делиться любимым даже после смерти. Проводив гостей, Линка залегла в ванной, отвыкнув за время путешествия от такой роскоши, привела свои руки и ноги в порядок, сделав нечто вроде маникюра и педикюра, поменяла белье и с чистой совестью улеглась спать на балконе, предоставив бандиту заняться своими делами.
Торговка высадила их в полпятого утра на развилке, ведущей в Белорецк, проехав за это время 300 километров, что существенно помогло нашим путешественникам восстановить упущенное время. Заплатив ей и поблагодарив, партнеры привычно побрели по шоссе. Минут через пятнадцать от начала ходьбы пешеходы услышали нечеловеский крик с той стороны, куда они направлялись. Борис, матюкаясь, вытащил оружие:
— Вот бля, не повезло, видать, братва стрелку забила.
Линка, внимательно вслушивавшаяся в крик, покачала головой:
— Не знаю, но что-то мне это напоминает.
Тут раздался очередной крик.
— Видать, пытают, гады, — выразил свое мнение Борис со знанием дела.
Лина, же взглянув на часы, позволила себе засомневаться:
— Думаю, ты ошибаешься. Сейчас она закричит, и я буду в этом уверена.
Борис ахнул:
— Бабу пытают, сволочи!
— Дурак, не пытают, а рожает она, схватки у нее, вот и кричит по часам.
— Не, при родах так не кричат.
— Много ты понимаешь, тоже мне акушер-гинеколог обьявился. Именно так и кричат.
Продолжая спорить, они довольно шустро продвигались в сторону крика и вскоре перед ними открылось шоссе, где в кювет скатилась белая иномарка, возле которой, размахивая оружием, бегали два «качка» типа «БТР», ругаясь в полный голос. Из машины раздался очередной вопль, заставивший мужиков бегать еще быстрее. Увидев подошедших, они сначала напугались, но распознав в предрассветной тьме женщину, с явным облегчением вздохнули:
— Ой, девушка, вы рожали?
— Ну, предположим, рожала, — открыто издевалась Линка, так как в связи с изменившимися параметрами ее тела, мужчины приняли нашу спортсменку за девушку, чуть ли не за девочку.
— Так помогите, в натуре!
— Только не таким тоном, это во-первых, во-вторых, что скорую не вызовете?
— Да, блин, в натуре, звонили: аварийка скоро подъедет, а скорая, когда освободится, у них всего три тачки на район, падла!
Уяснив ситуацию, Линка подошла к машине. На заднем сиденье «мерса» лежала перепуганная женщина с огромным животом, мокрыми брюками и бешеными глазами.
— Когда последние месячные были?
— Где-то в начале декабря, точно не помню, знаю, в сентябре рожать, мы в Лондон лететь должны были.
— Так значит, семь с половиной месяцев выходит, воды давно отошли?
— Да с час назад, когда в аварию попали. Поясница же с вечера побаливала, а сильно болеть начала где-то минут тридцать.
— Так, а обменная карта с собой есть?
— Забыла дома, в спешке собирались. И отец, и муж в отъезде, а тут сделка срывается, срочно пришлось ехать.
— Вы, вроде разумная деловая женщина, но ведь беременная, думать надо — или ребенок, или деньги.
— Вы знаете, это очень большие деньги!
— Ничего, сейчас вы потеряете эти деньги и можете потерять ребенка, — успокоила наша тактичная, — нужен этот был риск?