– Господа! – построжал босс. – Все уже обговорено в верхних инстанциях, – поднял он палец, указав на потолок. – Сам директор ФБР дал добро…
– Сэ-э-р, но ведь мы же черные, а в России все белые, нас же сразу вычислят…
– Ну-у, во-первых, деревенские жители, говорят информаторы, загорают до такой степени, что на их фоне белыми будете вы…
– А что «во-вторых», босс? – печально поинтересовался Билл.
– Во-вторых, ты, агент Билл, знаешь, как написано в досье, десяток русских слов… А агент Джек и того больше – целых пятнадцать…
– Но со словарем! – воскликнул Джек.
– Словарь я уже приобрел, – порадовал подчиненных начальник отдела. – А также снаряжение, оружие и деньги… Все это вас ждет в самолете… Ну а если выполните задание… – многозначительно закончил он, – счет в банке прилично пополнится, – пожал им руки, провожая до двери.
Не успели агенты сесть в машину, как заметили длинный «кадиллак», припаркованный под струей из сбитой колонки. Рядом с задней дверцей, опершись на нее всей тушей, блаженствовал от попадавших на него брызг волосатый Джонни. Другой старый знакомый – татуированный головорез – прислонился бедром к сверкающему на солнце переднему крылу. На этот раз на нем была светлая рубаха навыпуск типа: «Мама, я хочу на Багамы».
Показав им средний палец, Джек нажал на стартер своего «форда». Засуетившись, громилы сели в машину и рванули за агентами.
– Черт знает что происходит! – визжа тормозами на поворотах, вполголоса вещал Джек. – Мы за ними должны гоняться…
– У нас демократическая страна! – пессимистически произнес Билл. – Если хочешь, давай остановимся, и ты заработаешь еще десять долларов, – предложил он.
– Если бы не задание, десятка, конечно, не помешала бы…
Агенты долго кружили по городу и, как им показалось, оторвались от хвоста.
– Теперь на военный аэродром, – крутанул руль Джек.
– Дон Чезаре! Дон Чезаре! – орал в мобильник обросший орангутанг.
– Мы их выследили… Они припарковались у военного аэродрома…
«Все сходится», – подумал дон Чезаре, еще раз перечитывая статью Епштейна в молниеносно раздобытой «Московской утке». Он прилично владел русским языком. «Ребятам предстоит лететь в Москву, оттуда в Тарасов… Там уже рукой подать до Шалопутовки… Через пару деньков, чтобы забрать у них формулу, подлечу и я», – с довольным видом, скомкав, облобызал газету.
* * *
Самолет над Россией без конца попадал в воздушные ямы, и агенты ФБР, кляня своего босса и русские дороги, с трудом сдерживали тошноту, плохо слушая инструктора, читавшего им, дабы не тратить понапрасну времени, лекции о России и ее странных жителях.
– Господа! – внушал он агентам. – Главное, с кем бы и о чем бы ни говорили, вставляйте в речь слово «мать». Русские – сентиментальные люди и всегда думают о матушке. «Дрань господня» у русских не проходит, а «филфаки» какие-то свои есть. Круче сказать: «В бога, в душу мать… – и можно добавить: – Ети». Как сие расшифровывать, я не знаю, но при этом следует выставить вперед два пальца – указательный и мизинец… Прошу вас, господа, не перепутать со средним пальцем руки…
– У-а-а-а! – сморщившись, наполнил пакет толстый Билл.
– Спокойно, джентльмены, не волнуйтесь, – не обращая внимания на мучения подопечных, продолжил инструктор. – По одежке и лицу – вы чистые колхозники. Главное, в жару не снимать майки, под ними русские мужики немного белее. А так, прикид у вас клевый: кепки, фуфайки в заплатах, кальсоны, трико с дутыми коленками и войлочные ботинки «прощай молодость» – это в России их так называют.
«А еще под фуфайками наши фирменные куртки с надписью «ФБР»», – борясь с тошнотой, подумал Джек.
– Господа! – увидел сэнсэй замигавшую лампочку над кабиной пилота. – Время пришло… Первым прыгает Билл, потом я выбрасываю контейнер, а следом – Джека… Прощайте, господа!..
Толстый Билл, с воплем ужаса покинув самолет, долго вертелся в воздухе, обрыгав бывшую свиноферму и поле с подсолнечником. Когда парашют раскрылся, он по привычке продолжал орать, перебудив всех местных жителей. Еще сильнее завопил, когда заметил, что его сносит на какую-то длинную приземистую постройку, крытую шифером.
– Что это над нами воет? – поинтересовалась одна корова у другой.
– Наверное, волки летают… – жеманно вздохнула соседка, кося круглым глазом на быка.
«Бабы – дуры!» – не успел подумать бык Мишка, как над головой что-то ужасно загрохотало, затрещал лопающийся шифер, что-то дико завыло, затем посыпались опилки с чердака… коровы утробно замычали, козел заблеял, а на быка сверху навалился кто-то черный, с огромными белыми зубами, с мешком за плечами и к тому же беспрестанно орущий: «Ети мать!. Ети мать!..»