Фабрициус не поверил этой телеграмме. Ее достоверность подтвердил явившийся в штаб бригады Нелидов. Он положил перед Фабрициусом пакет и сказал с усмешкой:
— Горячку порете, комиссар! Вот распоряжение от наркома Троцкого.
Фабрициус вскрыл конверт. Быстро прочел документ. Троцкий писал о том, что Д. Д. Нелидов имеет хорошую характеристику и, конечно, не способен на предательство. Сославшись на логически обоснованные действия морского специалиста Нелидова, нарком Троцкий указывал, что никто без его личного разрешения не имеет права арестовать начальника Чудской озерной флотилии.
Официальный бланк, печать, характерная подпись— и все-таки не верится, что прохвост Нелидов на свободе и снова на той же должности.
С трудом сдерживая ярость, Фабрициус сказал:
— У русских людей есть поговорка: «Ошибающихся исправляют, предателей уничтожают». Никакие бумажки не спасут вас от неминуемой кары, Нелидов.
— Что, вправили мозги, комиссар, — рассмеялся Нелидов и не спеша вышел из штаба.
Фабрициус долго не мог успокоиться. Он не сомневался в том, что Нелидов — хитрый, умело маскирующийся враг. И командир конного партизанского полка Булак-Балахович, обосновавшийся в соседнем с Гдовским Лужском уезде, тоже враг, и еще более опасный, чем Нелидов. И тот и другой прикрываются именем Троцкого. Булак-Балахович выгнал из своего полка комиссара (ссылается на то, что нарком ему разрешил). Этакий удельный князь Лужского уезда. Кутежи, пьянство, грабежи прикрываются красным флагом революции. У крестьян отбирают «на котловое довольствие» последних коров…
Фабрициуса злила собственная беспомощность. Прохвосты Нелидов и Булак-Балахович не подчинены штабу 2-й бригады. Действуют самостоятельно.
…Значительно позже Фабрициус узнал, что 16 октября 1918 года по поручению разведывательного бюро Псковского белогвардейского добровольческого корпуса Булак-Балахович провел в Елизаровском монастыре тайное совещание бывших офицеров, вступивших в Красную Армию. В нем участвовали командир Чудской флотилии Нелидов, командир парохода «Дельфин» Тронов, командир парохода «Народник» Васильев и командир 1-го эскадрона партизанского полка Перемыкин. Предатели решили передать конный полк и пароходы Чудской флотилии в распоряжение штаба Псковского белогвардейского корпуса.
Изменники осуществили свои гнусные планы в конце октября и в начале ноября 1918 года.
Ян Фабрициус торопливо просматривал только что полученные газеты. Новости были отрадными. В Германии революция. Свергнуто правительство кайзера Вильгельма. Советская республика получила возможность аннулировать кабальный Брест-Литовский мирный договор и освободить от оккупантов Эстонию, Латвию, Белоруссию, Украину и Крым. Вспомнились тяжелые, суровые дни борьбы за мир. Как был прав Ленин, когда говорил о том, что германская революция свершится и избавит нас от грабительского договора…
От газет оторвал телефонный звонок. Михаил Николаевич Васильев попросил его срочно прибыть в штаб. «Что-то случилось», — с тревогой подумал Фабрициус.
Комбрига он застал в его маленькой комнатке склонившимся над картой. Услышав грузные шаги комиссара, Васильев поднял голову. На усталом лице мелькнула улыбка:
— Присаживайтесь к столу. Получен приказ немедленно взять Псков.
Фабрициус взглянул на оперативную карту и, не скрывая удивления, спросил:
— Как это понимать? Там целый корпус, а у нас очень мало сил.
— По приказу командарма теперь мы именуемся средним боевым участком. К нам прибывает пехотный полк — тысяча штыков. Как только этот полк подойдет, мы должны перейти демаркационную линию на торошинском направлении, освободить Псков и двинуться к Изборску.
— По-видимому, командарм разрешил нам снять части с Гдовского и Талабского участков?
— Нет. Охрана побережья Чудского и Псковского озер остается за нами. В этом сложность операции. К тому же мы не обеспечены боеприпасами, медикаментами и продовольствием…