— Как командир-то? — спросил я у Полищука, который провожал меня.
— Ничего мальчонка, — ответил он. — Шустрый, казакам байки рассказывает, песни поет.
…Только что вернувшийся из штаба дивизиона капитан сидел над картой с циркулем и карандашом. Он не поднял голову, когда я вошел.
— Во втором взводе порядок, — сказал я. — Народ ожил.
Капитан молчал.
— Полищук говорит, такого командира у них еще не было.
Капитан вымерял что-то по карте, так и не повернувшись ко мне.
— А ведь проиграете, Павел Семенович, спор-то, — сказал я. — Честное слово.
— Проиграю, буду рад. Не мешай.
Я не стал больше донимать капитана. Судя по тому, как он хмурился, день ожидался беспокойный. По дорогам замечалось движение, полки менялись, нарастала невидимая тревога, предчувствие, что спокойным денькам пришел конец.
— Коней перековал? — спросил меня капитан, не поднимая головы.
— Перековал.
— Достал ухналей?
— Достал, — неопределенно ответил я.
Было у меня с полдесятка резервных, нигде не учтенных валенок (грош цена тому старшине, у которого нет резерва), а у старшины соседнего полка — ящик ухналей. Я ему — одно, он мне — другое, так и выручились. Нам, старшинам, без дружбы нельзя, пропадешь без дружбы.
Вошел Седов. Отряхнул о колено шапку, протянул мокрые руки к печке.
— Погодка! Окоченел. В двух шагах ни зги не видать.
Маленького роста, большеголовый, он походил на мальчишку, на которого натянули полушубок с погонами, и неизвестно отчего на висках у него серебрится седина.
— В такую погоду только в атаку идти, — сказал он. — Хороший хозяин из дому собаку не выгонит.
Капитан оторвался от карты, посмотрел в оконце, где мельтешили белесые тени.
— Идти придется, — сказал он. — Тебе со взводом идти.
— Когда?
— Сегодня ночью.
Седов вздохнул, сел на пол и стал разуваться.
— Портянки просушить. Какое задание-то?
— Курган взять. Немцы прошлой ночью пробились сюда, окапываются. Человек сто пехоты, минометы.
— Что же я сделаю со взводом?
— Меньше народа — лучше. Подобраться ближе, закидать гранатами, расчет на панику. Вьюга как раз нам на руку. Понял?
— Понял, — опять вздохнул Седов, стаскивая сапог с другой ноги.
— Детали обсудим еще, а сейчас ложись, отдохни. Казаков тоже отправим отдыхать. Старшина, ужин готов?
— Готов.
В землянке потемнело. Я загородил оконце и зажег коптилку. Седов, сидя перед печкой, сушил портянки.
— Не помню, какую пару изнашиваю, — сказал он. — Штук сто, а может и все двести изопрело на ногах.
От портянок шел кислый пар, он загибался и уходил в дверцу печки. Когда поблизости рвалась мина, огонек коптилки вздрагивал и кудлатая тень Седова шаталась по стене.
Он лег на нары, зевнул и, повозившись, сразу уснул, укрывшись с головой и ногами полушубком.
Капитан послал меня снять казаков Седова и сам тоже надел полушубок, куда-то собираясь. Метель все разыгрывалась, в траншеях свистело. Ветер был сырой, с парком; искру из закуренной папиросы несло, как трассирующую пулю.
Когда я вернулся, в землянке никого не было. Седов, закатившись в угол нар, спал. Я нарубил дров, печка опять загудела, накаляясь.
Снаружи послышались голоса, вестовой открыл дверь. Вошли майор, командир дивизиона, капитан и трое наших взводных.
— Здравствуй, Степаныч, — сказал мне майор.
«Стариков» майор всех звал по отчеству. Он сел за столик, разостлал карту.
— Ну, доложи, что ты там надумал, — сказал он капитану. — Поглядим.
Капитан, развернув карту, объяснил план взятия кургана.
— Рассчитываю на панику, Петр Леонидович. Ночь, метель, побольше гранат. Главное — обеспечить внезапность. Будет внезапность, и паника будет.
— В маскхалатах подобраться нос к носу и — огонь? Что ж, Павел Семенович, рассудил ты по уму, хотя риск тут есть и не малый. Гляди, курган у тебя на шее. Кого из офицеров посылаешь?
— Лейтенанта Седова, и сам пойду. Это он отдыхает.
— Ну, добре. Когда начнете, я прикажу четвертому эскадрону поддержать вас ложным огнем, пошумим в помощь. Богатырски спит Седов! Ну, вроде все мы с тобой обсудили. Вопросы есть, товарищи офицеры?
— Разрешите обратиться, — сказал Пухов.
— Пожалуйста.
— Прошу поручить выполнение задания мне.
Капитан нахмурился:
— Не вижу необходимости менять командира. Почему вам?
— Лейтенант Седов — пожилой человек. Ему будет трудно. Глубокий снег, вьюга.
— Тут нужен опытный командир. Вы в боевой обстановке не командовали. Я не могу поручить вам операцию.