Командовал полком ветеран гражданской войны гвардии подполковник Георгий Петрович Барладян[3].
Первую страницу героической летописи обороны Сталинграда открыли четыре гвардейца этого полка: рядовые Петр Болото, Григорий Самойлов, замполитрука Александр Беликов и сержант Иван Алейников — все бронебойщики.
Они оборудовали свою позицию на западном склоне степного кургана, возникшего, вероятно, в те далекие времена, когда по ковыльным степям Задонья рыскали татаро-монгольские завоеватели. Оборудовали отменно, мастерски: куда ни глянь — косогор с чебрецом и метелками ковыля. Справа извилистая балка, слева полевая дорога. Если танки пойдут вдоль дороги, то им придется прижиматься к кургану, подставляя бока под прицельный огонь бронебоек.
Ждать вражеские танки пришлось недолго.
Заместитель политрука Александр Беликов, заметив столбящуюся над проселочной дорогой пыль, толкнул в бок плечистого и вроде неповоротливого Петра Болото:
— Танки!..
— Сколько?
— Еще плохо видно, пыль.
Присмотревшись, подсчитали. Оказалось, не меньше тридцати.
— Значит, по семь на каждого и еще два лишних, — заключил Петр Болото, прижимая плотнее к плечу затыльник длинного, как пика, бронебойного ружья.
Головной тяжелый танк разматывал гусеницами клубок пыли вдоль оврага. За ним, поблескивая зубьями гусеничных траков, пылили легкие танки Т-2. Шли косяком, как кабанята за кабанихой. Необходимо первым точным выстрелом подбить головной, остальные остановятся, затем начнут подставлять борты с бензиновыми баками.
— Приготовить гранаты и бутылки с горючкой! — подал команду Беликов.
В это же мгновение Петр Болото успел поймать в прицел борт головного танка, который перед самым курганом повернул влево. Поймал — и нажал на спусковой крючок. Он не слышал выстрела, только ощутил сильный толчок в плечо. Танк будто проглотил бронебойный снаряд ПТР и продолжал взметать пыль. Похолодев, Петр все же успел перезарядить бронебойку и- сию же секунду заметил — из моторной группы заструился дым.
— Не промазал, молодец! — похвалил кто-то.
Из башенного лобового люка вместе с пламенем выскочили танкисты. Срезать бы их из автоматов, но последовала команда:
— Не стрелять!.. Раскроете позицию.
Еще два выстрела воспламенили два легких танка. Остальные остановились. Этого и ждали бронебойщики, ударив еще по двум танкам.
— Целься в баки! — подсказывал Болото.
Когда перед курганом заполыхало восемь танков, над позицией закружила «рама» — самолет-корректировщик. Засвистели над головами снаряды и мины. Они ложились на вершину кургана, на его скаты справа и слева. Обнаружить засаду корректировщику не удалось.
И снова танки, уже развернутым строем, двинулись вперед. Бронебойщики подпускали их на прямой придельный выстрел. Воспламенилось еще два танка. В то же время по танкам открыли огонь орудия и минометы полка, расположенные справа и слева от бронебойщиков.
Бой длился весь знойный день. К вечеру перед курганом чернело пятнадцать подбитых и сожженных танков врага. Пятнадцать из тридцати. Четверо отважных гвардейцев-бронебойщиков не пропустили их к Дону и отошли со своих позиций только ночью, по приказу командования.
13 августа 1942 года «Красная звезда» опубликовала статью «Стойкость, победившая смерть», в которой рассказала о подвиге четырех бронебойщиков 84-го гвардейского полка 33-й гвардейской дивизии. За этот подвиг рядовой Петр Болото был удостоен звания Героя Советского Союза.
Продолжая атаки в районе Клетской и на калачевском направлении, гитлеровцы одновременно готовили удар по южному крылу обороны излучины. Там они сосредоточили и 25 июля бросили в бой свою южную группировку. Под прикрытием авиации в атаку ринулись сразу сто танков. Удар пришелся по 229-й и 214-й стрелковым дивизиям 64-й армии. К исходу дня фашистам удалось прорваться через боевые порядки этих дивизий. Создалась угроза охвата 62-й армии. Завязались упорные и кровопролитные бои. Большая излучина Дона превратилась в арену сложных маневров и ожесточенных схваток наземных и воздушных сил. Они длились почти целый месяц с переменным успехом. Лишь количественное превосходство в авиации и танках позволило захватчикам потеснить наши части.
Обугленные и обожженные холмы и курганы задонских степей продолжали дымиться и отстреливаться — там еще действовали полки и батальоны прикрытия отхода главных сил фронта, а здесь, между Доном и Волгой, готовились к отражению еще более мощных атак противника. Особенно мощный танковый кулак скапливался против позиций 64-й армии, прикрывавшей подступ к Сталинграду с юга.
Для предотвращения катастрофы командование Сталинградского фронта организовало контрудар из района Калача силами танковых соединений. Командующий 64-й армией генерал М. С. Шумилов решил усилить оборону на Аксае оперативной группой под командованием своего заместителя генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова.
Контрудар наших танковых соединений из района Калача не дал ожидаемых результатов. Однако он не позволил командующему 6-й немецкой армией Паулюсу с ходу форсировать здесь Дон. Зато аксайская группа Чуйкова буквально ошеломила врага и вынудила его приостановить там наступление, искать новые пути прорыва к Сталинграду.
Сначала в группу Чуйкова входили стрелковая дивизия и бригада морских пехотинцев. Они оборонялись вдоль берега реки Аксай и умело отразили атаки противника. Вскоре к ним присоединились отходящие из района Цимлянская — Котельниково еще три дивизии и два полка «катюш». И хотя в группе не хватало боеприпасов и полностью отсутствовали средства прикрытия с воздуха, оборона Аксая обрела стойкую упру гость. Группа Чуйкова переходила в решительные контратаки в ночное время, пока гитлеровская авиация находилась на аэродроме. Дерзкие, хорошо продуманные, эти удары заставили врага отступить, понеся потери в живой силе и технике. Было захвачено более сотни пленных, восемь орудий, много пулеметов и винтовок. То были первые пленные и первые трофеи в начале оборонительных боев за Сталинград. Первые, но не последние.
Не сумев прорваться к Сталинграду с запада и юга, немецко-фашистское командование решило нанести два удара по сходящимся направлениям силами 6-й армии из района Трехостровской и силами 4-й танковой армии из района Абганерова на север Для нового наступления были подтянуты свежие войска. Ударная группировка Паулюса в составе девяти дивизий получила приказ форсировать Дон в районе Вертячего и ворваться в Сталинград с северо-запада через Карповку.
Забагровело небо, загудел воздух над междуречьем Дона и Волги. Поникли сады, горели ковыльные перевалы. Бои приближались к Сталинграду. Но у наших бойцов был уже достаточный опыт.
Стало известно, что наши разведчики на реке Чир столкнулись с целым батальоном гитлеровцев, переодетых в форму бойцов и командиров Красной Армии. Одного из них удалось схватить. Этот новоявленный «политрук» с тремя кубиками в петлицах и красной звездочкой на рукаве трусливо рассказал, что батальону дано особое задание — проникнуть в Сталинград с целью парализовать управление войсками и не дать большевикам взорвать заводы, а затем обеспечить комендантскую службу в городе. Все имеют опыт диверсионной практики, снабжены суперминами, знают русский язык. Батальон особого назначения.
3. Между Доном и Волгой
По решению городского комитета обороны, возглавляемого первым секретарем обкома партии А. С. Чуяновым, на строительство оборонительных сооружений между Доном и Волгой было мобилизовано свыше 200 тысяч горожан и жителей окрестных деревень. 1400 тракторов и 6 тысяч подвод помогали землекопам углублять противотанковые рвы. Сюда были брошены самые энергичные организаторы партийно-политической работы среди населения — секретари парткомов заводов, заведующие отделами обкома и горкома, члены бюро городских и сельских райкомов. Тысячи коммунистов и комсомольцев работали здесь не зная отдыха. Да иначе и не могло быть: Сталинград стал прифронтовым городом, и все было подчинено усилению его обороноспособности.