В этот час Саша и Петр гостили в купе у Гриши Цукермана и Олега Гройзберга. Непоседа Саша, с утра, искал общения. Петр, от нечего делать, заглянул в то же купе. Здесь, было много свободнее чем у всех остальных. Ощущение мягкого спального вагона. Причина проста. Гройзберг, как шеф тур фирмы и старший группы, не вез ничего, а Гриша компактно распихал свои 12 мешков в верхнем ярусе.
– Ну, что хлопцы? Есть мандраж? – улыбнулся хитрыми глазами Олег.
– Мандраж? Из-за Пыталова что – ли? – с деланным пренебрежением откликнулся Саша.
– Думаете, и волноваться не из-за чего? Тебе, и вправду, может, не из-за чего, ты везешь не много.
– Вот именно. Пусть кожаные короли волнуются! – Саша, насмешливо покосился в сторону Петра, – И текстильные тоже. Вообще, всякие короли. Что у меня мешков то? Ерунда.
– Что же ты, отец-благодетель пугаешь? Не уж-то, допустишь, чтоб нас шмонали? – Петр с укоризной посмотрел на Олега.
– Ладно. Не дрейфь. Постараюсь сделать все, что в моих силах. Смена знакомая, в этот раз, так, что, все должно быть чики-чики. У тебя хоть чувалы упрятаны? Или торчат прямо у входа?
– Завалены. Но ты же понимаешь, если сунутся – мне капут.
– Не дрейфь, говорю. Не сунутся. Главное вовремя сунуть. Все время проезжали и
сейчас проедем. Они тоже бучу затевать не заинтересованы. Если какой спец разнарядки или проверки нет, деньги хапнут и только их и видели. Они, сейчас, – самая что ни на есть коммерческая структура. Деньги максай – проблемы сняты.
– Золотое дно. Это вам не мешки из Стамбула в Питер таскать и на рынке торговать, – спокойно произнес Гриша. – лицо его тоже сохраняло свою привычную невозмутимость. Слегка прищуренные глаза улыбались и грустили, одновременно.
– Да-а-а, сельскому пареньку, из деревни Пыталово, за счастье служить на родной таможне. Да, что там сельскому парню! Я бы и сам вас с удовольствием помучил – Саша, насмешливо, приподнял брови. – Как только увидел бы нашу распрекрасную компанию, – а ну-ка, идите на кутак, челночники-мешочники! У меня бы, ты Олег, дешево не отделался. А про тебя, Петя, вообще, молчу. В ногах бы у меня валялся. Умолял бы, чтоб я твою кожу не конфисковал. – Саша дал волю воображению. Картина его веселила.
– Размечтался! – Гройзберг отмахнулся.
– Я, конечно, многое могу понять. Живем, на самом деле, вне закона. Но откуда наглость у простых парнишек, из таких вот сел и городков, вымогать, так неприкрыто? Все берут, или почти все. Это очевидно. Но почему? Как у них хватает совести? И делается все, с понтом, будто только так и надо. Будто в этом и состоит их долг и работа, – высказался Петр.
– Чудак-человек, – откликнулся Саша – У людей ничего нет. Работы нормальной,
денег. За то, есть семья и самому хочется вкусно есть, сладко спать. Кто мы для них? Спекулянты, барыги, кровососы, которые с людей последние гроши вытягивают. Вполне логично, что они хотели бы восстановить справедливость и пополнить за наш счет свой бюджет. Так что – все предельно ясно.
– Ясно, но не слишком. Коррумпировано все вокруг. От самого мелкого
служащего до элиты чиновничества, до первых лиц. Все рады набить свои карманы, за счет своих подопечных. И у каждого из них, есть для себя оправдание. Каждый, как будто, прав, со своей кочки зрения. Выходит, все они действуют, по справедливости. Но ведь это абсурд. Если бы они, вдруг, очутились в шкуре обираемых, сами бы возненавидели себя сегодняшних.
– Зачем же обязательно ненавидеть? – вступил снова Гройзберг – просто нужно
четко знать и отстаивать правила игры. Ты все верно говоришь. Всем жить хочется. Значит, где надо – нужно подмазать, а тем, кто берет – не зарываться.
– Слишком расплывчато. Но если бы только так обстояли дела! А то, что получается,
каждый, чьи интересы расходятся с соседом, начинает его бессознательно, а то и сознательно ненавидеть. В конце концов, ненавидят, просто из зависти, но не признаются в этом, даже себе. Вот откуда грабежи и убийства. К сожалению, на них идут ужасно легко. И тем легче, чем их больше, чем угроза наказания призрачнее.
– А ты хочешь, чтоб люди целовались и рубаху последнюю отдавали? – саркастически парировал Олег.
– Не вижу в этом ничего плохого. Но давай ближе к земле. Если мы работаем и видим, что это приносит пользу и нам, и людям, почему бы не делать также и остальным? Не быть паразитами?