Стюард принес чай. На этот раз ее ждали только что вынутые из духовки ячменные лепешки и вишневое варенье. Она с жадностью набросилась на еду. Потом прошлась по комнате, рассматривая расставленные на полках книги. Ни Питера Чейни, ни Джона Букана – бесконечное количество книг об Ирландии, Йато, Синдж, книга о монастырском театре. Вот это, должно быть, интересно, но это не ее сфера деятельности, напомнила она себе. На пленках была в основном классика: Моцарт, Гайдн, Бах – целая куча этой мути. Ну ладно, она согласилась бы послушать эту музыку вместе с ним. На фотографию на столе она не обращала внимания. Стоило ей только взглянуть на нее, как ее охватило бешенство. Как он посмел? Чем она привлекла его? Ну ладно, отец что-то нашел в ее матери. Но вот чтобы Ник, более образованный, чем ее отец, мог обратить свое внимание на такую женщину – даже если допустить, что в те годы она была красива, – было выше ее понимания.
«Вот чем я займусь, – подумала Шейла. – Я вымою голову».
Она часто использовала это средство в качестве лекарства, когда ничто другое уже не помогало. Проходя по коридору, она поравнялась с комнатой, на двери которой висела табличка: «Центральный пост». Она услышала шум голосов. Потом раздался смех Ника, и она поспешила отойти от двери, испугавшись, что ее могут увидеть и заподозрить в подслушивании. Предосторожность оказалась не лишней: действительно, дверь распахнулась, и, оглянувшись, она увидела выходившего из комнаты юношу, который утром участвовал в раскопках. Тогда ей запомнилась копна его светлых волос. Едва ли ему больше восемнадцати. «Тут одна молодежь, – вдруг подумала она. – Все, кроме Ника и Боба». Она прошла через вращающуюся дверь в свою комнату и села на кровать. Столь внезапно пришедшая ей в голову мысль озадачила ее.
Значит, Ник – гомосексуалист. Они все гомосексуалисты. Поэтому Ника уволили из флота. И поэтому ее отец, узнав о склонностях Ника, не смог рекомендовать его на повышение, а Ник обиделся на него. Возможно, даты, которые она нашла в документах отца, относились к тем случаям, когда Ник попадал в беду. А фотография была лишь для отвода глаз – гомосексуалисты, пытаясь скрыть свою неполноценность, часто делают вид, что женаты. О, только не Ник… Тогда это конец. Она этого не вынесет. Почему единственный мужчина, который ей действительно понравился, оказался гомосексуалистом? Черт бы их всех побрал, чтоб они провалились – все эти мужики, раскапывавшие древнее захоронение! Очевидно, сейчас на центральном посту они как раз этим и занимаются. Все бессмысленно. Ее важная миссия потеряла свое значение. Чем скорее она покинет остров и отправится домой, тем лучше.
Она отвернула краны в ванной и яростно сунула голову под воду. Даже мыло – «Ижен Блю» – было слишком экзотично для нормального мужчины. Она вытерла волосы, замотала голову полотенцем и надела другие джинсы. Однако ее вид ей не понравился. Она стянула джинсы и облачилась в юбку, в которой путешествовала. «Этим я покажу ему, что у меня нет желания общаться с жалкими подобиями мужчин».
Раздался стук в дверь.
– Войдите, – раздраженно сказала она. Это был Боб.
– Простите, мисс, но капитан Барри просит вас явиться на центральный пост.
– Мне очень жаль, но ему придется подождать. Я только что вымыла голову.
Стюард кашлянул.
– Я бы не советовал вам, мисс, заставлять капитана ждать.
Его слова звучали так вежливо, и все же… В его широкоплечей, коренастой фигуре была какая-то жесткость и непримиримость.
– Хорошо, – сказала Шейла. – Тогда капитану придется смириться с моим видом.
Похожая в своем тюрбане на бедуина, она шла за Бобом по коридору.
– Прошу прощения, – пробормотал Боб и постучал в дверь центрального поста. – Мисс Блэр явилась, сэр, – объявил он.
Она была готова ко всему. К тому, что на диванах будут возлежать обнаженные мужчины. Что везде будут гореть пахучие свечи. А сам Ник, как церемониймейстер, будет руководить отвратительной оргией. Но вместо этого она увидела семерых молодых людей, собравшихся за столом, во главе которого был Ник. Восьмой сидел в углу. На голове у него были надеты наушники. Когда она вошла, мужчины приподнялись и отвели глаза. Ник приподнял бровь и взял лежавший на столе листок. Она узнала список дат, который перед отъездом из дома вложила в путеводитель.
– Прошу прощения за то, что был вынужден прервать ваше столь важное занятие, – сказал Ник, – но вот эти джентльмены и я хотели бы знать, что значат эти даты, которые мы обнаружили в вашем путеводителе.
Действуй в соответствии с проверенным принципом: нападение – лучший способ защиты.
– Именно это я и хотела выяснить у вас, капитан Барри, если бы вы соизволили дать мне интервью. Но, осмелюсь заметить, вы всячески уклонялись от расспросов. Очевидно, эти даты имеют для вас большое значение – в противном случае ваши друзья-джентльмены никогда не посмели бы вытащить листок из моего путеводителя.