Кайла Стоун
На грани анархии
Серия: На грани краха-4
Перевод: MonaBurumba
Вычитка: MonaBurumba
Русификация обложки: Xeksany
Прошлое не мертво. Оно даже не прошлое.
Уильям Фолкнер
Глава 1
Квинн
День двадцатый
Шестнадцатилетняя Квинн Райли часто представляла себе конец света. Но она никогда не думала, что он будет таким. Гораздо меньше зомби и гораздо больше страданий.
По сути, конец света полный отстой.
Квинн и Майло топали по глубокому снегу, их ботинки хрустели и скрипели в тишине. Раздавался щебет редких птиц. Зябкий воздух проникал под воротник ее куртки и жалил щеки.
По крайней мере, снег больше не шел.
Бесконечные вьюги и метели наконец-то стихли. Но небо оставалось унылым и серым, и надвигались новые тучи. Скоро снова пойдет снег.
Мерзость. Квинн ненавидела зиму. Ненавидела всеми фибрами своей души.
Если она когда-нибудь вырвется отсюда, то направится прямиком во Флориду и никогда не вернется. Они наверняка могли провести весь апокалипсис на пляже, сидя в гамаках, потягивая май-тай и греясь под теплым, ярким, прекрасным солнцем.
Квинн уже успела забыть, как вообще должно выглядеть солнце.
— Дальше! — сказал Майло. — Эта песня скучная.
— «Free Fallin» Тома Петти? Что? Это классика.
Он покачал головой.
— Слишком романтично-о.
— Неважно. Ты явно не ценишь великую музыку.
— Песни о любви скучны и глупы.
Они конечно глупы, но она так же, как и другие девушки любила заунывные, тоскливые любовные баллады.
— Ну тогда, может быть, это ты глупый.
— Невежливо так говорить!
Она пожала плечами.
— Заметь, не я это сказала.
Майло высунул язык. Она показала свой в ответ.
Квинн стянула зубами перчатки и нажала на следующую песню в списке воспроизведения древнего айпода, который дедушка создал для нее перед смертью. Они уже послушали Queen, Led Zeppelin, немного Fleetwood Mac. Дедушкины вкусы склонялись к классике. Как и предпочтения Квинн.
Она сунула айпод обратно в карман и натянула перчатку. За эти двадцать секунд ее рука словно застыла.
В наушниках, вставленных в уши Майло, зазвучала песня Ареты Франклин «Respect». Квинн не могла ее слышать, но легко представляла веселый, энергичный ритм. Натягивать короткий шнур между ними во время ходьбы слишком неудобно. Они чередовались. Она слушала одну песню, потом он.
Батарейка быстро разряжалась. Без дурацкого солнца она не могла использовать солнечное зарядное устройство, которое дедушка хранил в самодельной клетке Фарадея в секретном тайнике в подвале.
Майло закатил глаза, но при этом ухмылялся. Он покачивал головой в такт.
— Я знаю эту песню, — сказал он слишком громко, перекрикивая музыку в ушах. — И папа говорит, что у меня отличный вкус. Он говорит, что я такой же, как мама.
У Квинн защемило в груди. Как она могла спорить с этим? Она же не совсем бессердечная.
— Ладно, ты выиграл. Но дальше я буду ставить «A Little Less Conversation». Ты не жил, пока не танцевал на снегу под Элвиса.
Майло сморщил нос.
— Как насчет U2? «I still haven't Found What I'm Looking For»?
— Вот это песня, которая мне по душе...
Приглушенный крик эхом разнесся по хрустящему воздуху.
Квинн рывком подняла голову. Она замерла, ее сердце ударилось о ребра. В голове промелькнуло видение церкви — падающие тела, летящие пули, крики и ужас.
Она схватила руку Майло.
Он сжал ее в ответ.
— Что это было?
Страх сковал Квинн. Она огляделась вокруг, вывернув шею, напрягая уши в поисках угрозы.
Куда бы она ни посмотрела, везде лежали широкие просторы белого снега. Сугробы намело до пояса, до головы.
Большие причудливые дома с круговыми подъездными дорогами и гаражами на три машины. Большинство из них представляли собой экстравагантные бревенчатые домики и замысловатые шале, но некоторые выглядели как коттеджи на озере.
За домами справа от нее виднелась река, мелькавшая между стволами голых деревьев.
Самодостаточная община «Винтер Хейвен» располагалась вдоль самой широкой части реки Фолл-Крик. Община имела форму большого овала, а по обе стороны от главной дороги, как жилки на листе, торчали небольшие тупики.
Крик раздался снова. Громче и злее.
Крошечные волоски поднялись на ее шее.
— Кого-то достали, — прокомментировал Майло.
— Не говори «достали». Твой отец подумает, что ты узнал это слово от меня.
— Я и правда узнал его от тебя.
— Тссс. Ты говоришь слишком громко. — Она повернулась, чтобы посмотреть назад.
Мужчина четырьмя домами ниже поставил лестницу на террасу и балансировал на вершине, пытаясь метлой смести снег с солнечных батарей на крыше. Этот идиот выглядел так, будто вот-вот опрокинется назад.
Но он не кричал. Это точно не он.
— Наверное, ничего страшного, — сказала она, чтобы убедить себя так же, как и Майло. — Наверное, какой-то идиот случайно ударил себя собственной лопатой для снега или что-то в этом роде.
За последний час мимо проехало несколько снегоходов — патрульных ополченцев. Квинн и Майло не видели никого на улице, кроме нескольких человек, разгребающих огромные кучи снега со своих подъездных дорожек, словно они прокладывали туннель к свободе.
Большую часть последних семи дней все жители Фолл-Крика провели в своих домах. Ноа Шеридан, группа полицейских и других добровольцев помогали всем откопать их дома, предлагали первую помощь и еду тем, кто в ней нуждался.
Ополченцы тоже помогали. Они вели себя так, словно стали героями, хотя на самом деле ничего подобного не было.
Еще один крик.
Майло указал.
— Звук доносится из-за поворота. Пошли проверим.
Она боролась с иррациональным всплеском паники, сохраняя голос легким и непринужденным.
— Конечно, Мелкий.
Квинн приказала себе успокоиться. Сказала себе, что ничего не происходит. Ей не нравилось, что она стала такой нервной. Даже падение ветки заставляло ее сердце бешено колотиться.
Как глупо. Это заставляло ее чувствовать себя дурочкой. Жертвой, а не выжившей.
Майло потянул ее вперед. Она шла за ним, ее глупое сердце все еще колотилось, во рту пересохло.
Крики становились все громче. К ним присоединились другие голоса.
Что-то определенно происходило.
Не говоря ни слова, Майло снял наушники и протянул ей. Она положила их в карман и выключила айпод, чтобы сберечь батарею.
Майло бросился вперед.
— Держись рядом, Мелкий.
Она поспешила за ним, и они вместе пробирались по снегу, вздымая белые облака при каждом вдохе, пока огибали поворот.
Перед ними возвышался трехэтажный белый дом с массивными окнами и большим крыльцом. Квинн и Майло остановились примерно в двадцати ярдах от него.
Дверь в дом стояла широко распахнутой. Нижние ступеньки крыльца утопали в снегу. На верхней ступеньке стоял Дэррил Виггинс, брюзгливый, с кислым лицом управляющий банком «Комьюнити Траст» и важный член городского совета.
Только он не совсем стоял.
Двое мужчин находились по обе стороны от него, схватив его за руки. Они вытащили его из дома и теперь тащили через крыльцо. Виггинс извивался, брыкался и ругался, но не мог освободиться.
Мужчины добрались до последней ступеньки и бесцеремонно сбросили Виггинса с лестницы. Он рухнул на снег в обморочном состоянии.
Мужчина и две женщины ждали во дворе. На них были рюкзаки, а за спиной они тащили санки, нагруженные сумками, чемоданами и ящиками.
Один из мужчин, все еще стоявших на крыльце, вытирал руки о дорогое шерстяное пальто. Он был высоким, бледным и худым, как бобовое зернышко. Его длинное, узкое лицо исказилось в угрюмой гримасе.
Квинн узнала его. Это был мистер Блэр — придурок, который целую жизнь назад пытался украсть воду у мамы с двумя детьми в бакалее «Френдли». Какой сюрприз.