— Я и правда узнал его от тебя.
— Тссс. Ты говоришь слишком громко. — Она повернулась, чтобы посмотреть назад.
Мужчина четырьмя домами ниже поставил лестницу на террасу и балансировал на вершине, пытаясь метлой смести снег с солнечных батарей на крыше. Этот идиот выглядел так, будто вот-вот опрокинется назад.
Но он не кричал. Это точно не он.
— Наверное, ничего страшного, — сказала она, чтобы убедить себя так же, как и Майло. — Наверное, какой-то идиот случайно ударил себя собственной лопатой для снега или что-то в этом роде.
За последний час мимо проехало несколько снегоходов — патрульных ополченцев. Квинн и Майло не видели никого на улице, кроме нескольких человек, разгребающих огромные кучи снега со своих подъездных дорожек, словно они прокладывали туннель к свободе.
Большую часть последних семи дней все жители Фолл-Крика провели в своих домах. Ноа Шеридан, группа полицейских и других добровольцев помогали всем откопать их дома, предлагали первую помощь и еду тем, кто в ней нуждался.
Ополченцы тоже помогали. Они вели себя так, словно стали героями, хотя на самом деле ничего подобного не было.
Еще один крик.
Майло указал.
— Звук доносится из-за поворота. Пошли проверим.
Она боролась с иррациональным всплеском паники, сохраняя голос легким и непринужденным.
— Конечно, Мелкий.
Квинн приказала себе успокоиться. Сказала себе, что ничего не происходит. Ей не нравилось, что она стала такой нервной. Даже падение ветки заставляло ее сердце бешено колотиться.
Как глупо. Это заставляло ее чувствовать себя дурочкой. Жертвой, а не выжившей.
Майло потянул ее вперед. Она шла за ним, ее глупое сердце все еще колотилось, во рту пересохло.
Крики становились все громче. К ним присоединились другие голоса.
Что-то определенно происходило.
Не говоря ни слова, Майло снял наушники и протянул ей. Она положила их в карман и выключила айпод, чтобы сберечь батарею.
Майло бросился вперед.
— Держись рядом, Мелкий.
Она поспешила за ним, и они вместе пробирались по снегу, вздымая белые облака при каждом вдохе, пока огибали поворот.
Перед ними возвышался трехэтажный белый дом с массивными окнами и большим крыльцом. Квинн и Майло остановились примерно в двадцати ярдах от него.
Дверь в дом стояла широко распахнутой. Нижние ступеньки крыльца утопали в снегу. На верхней ступеньке стоял Дэррил Виггинс, брюзгливый, с кислым лицом управляющий банком «Комьюнити Траст» и важный член городского совета.
Только он не совсем стоял.
Двое мужчин находились по обе стороны от него, схватив его за руки. Они вытащили его из дома и теперь тащили через крыльцо. Виггинс извивался, брыкался и ругался, но не мог освободиться.
Мужчины добрались до последней ступеньки и бесцеремонно сбросили Виггинса с лестницы. Он рухнул на снег в обморочном состоянии.
Мужчина и две женщины ждали во дворе. На них были рюкзаки, а за спиной они тащили санки, нагруженные сумками, чемоданами и ящиками.
Один из мужчин, все еще стоявших на крыльце, вытирал руки о дорогое шерстяное пальто. Он был высоким, бледным и худым, как бобовое зернышко. Его длинное, узкое лицо исказилось в угрюмой гримасе.
Квинн узнала его. Это был мистер Блэр — придурок, который целую жизнь назад пытался украсть воду у мамы с двумя детьми в бакалее «Френдли». Какой сюрприз.
Виггинс барахтался в снегу, размахивая руками.
— Вы не можете этого делать! Это противозаконно! Вы воруете!
— Как вы украли этот дом у Маркелов, законных владельцев? — спросил мистер Блэр, в его голосе звучала презрение.
— У вас нет никаких прав!
Мистер Блэр ткнул пальцем в Виггинса.
— У нас есть все права. Все остальные берут все, что хотят — включая вас. Никто не заслуживает этого места больше, чем мы. Мы устали от того, что нас игнорируют и оставляют замерзать до смерти. Вот так. Общество рушится, мир катиться под откос, и я не собираюсь сидеть и терпеть это. Я не позволю своей семье голодать, пока вы наслаждаетесь жизнью, которую не заработали и не заслужили. Мы возьмем все в свои руки.
— С этой минуты ты бездомный, — с ухмылкой сказал второй мужчина. Это был невысокий, пухлый латиноамериканец в комбинезоне, с сальными волосами и покрытой пятнами кожей. Он работал на заправке в городе, но Квинн не знала его имени.
Из открытой входной двери вышла женщина, неся большую корзину с одеждой, туалетными принадлежностями и другими предметами, которые Квинн не смогла определить.
Длинные каштановые волосы миссис Блэр выглядели всклокоченными и неухоженными, щеки исхудали. В ней едва можно было узнать чопорного, строго одетого адвоката, какой она запомнилась Квинн.