— Это самая чистая аптечка, которую я когда-либо видела, — послышался ее голос из ванной, расположенной напротив. — Было бы больше толку, если бы в ней находилось хоть что-то кроме бритвы и дополнительной зубной щетки.
— Это для тебя, — пробормотал я. — На тот случай, если ты забудешь свою.
Она высунула голову из ванной и посмотрела на меня. Я тоже перевел на нее свой взгляд, но не смог по-настоящему сосредоточиться. Она покачала головой и снова положила руки на бедра.
— Что же мне с тобой делать? — прозвучал риторический вопрос.
— Пожалуйста, ложись уже, — да, я был вынужден умолять.
Бриджет, чересчур драматично вздохнув, забралась ко мне в кровать. Мои руки тут же обвились вокруг нее, и я положил голову ей на плечо. Несмотря на то, что сейчас меня трясло от холода, а не бросало в жар, было так здорово почувствовать ее прохладную кожу на своем лице.
Она провела рукой от виска вниз по линии челюсти. Я не открыл глаза, но мог слышать и чувствовать, как она, тяжело вздыхая, обвила рукой мою голову. Мое тело, казалось, расплавилось в ней, и я на мгновение подумал, что никогда еще не чувствовал такого удовлетворения. Мной овладело теплое, сильное ощущение, и стало интересно, каково это – быть под кайфом.
А потом я уснул.
Временами я осознавал, что она будила меня, чтобы заставить выпить или дать лекарство, или еще что-нибудь. В какой-то момент я был почти уверен, что слышал, как она выводила на прогулку О́дина, но не мог сказать точно. А еще были сны – много-много сновидений. Некоторые были безвредными, но большинство были далеки от этого. Правда, они не были ужасными, и когда я просыпался, Бриджет была рядом. Обычно она сидела на кровати с моей головой на своем животе или плече. Иногда она читала одну из моих книг, а в другой раз тянулась одной рукой вниз почесать О́дина, в тоже время зарываясь пальцами другой в мои волосы. А однажды, проснувшись, я обнаружил ее спящей около меня.
Моя голова раскалывалась и особенно болела с одной стороны — прямо возле щеки. Рефлекторно я дотянулся до челюсти и обнаружил там руку. Открыв глаза и увидев спящее лицо Бриджет, я опустил руку на свою грудь.
Она свернулась рядом со мной, ее голова уткнулась в подушку, чуть выше того места, где лежал я. Лицо расслабилось в глубоком сне, дыхание было медленным и ровным. Я протянул руку и коснулся ее щеки, мое прикосновение заставило ее вздрогнуть от того, что ей приснилось в этот момент. Я обнял Бриджет за талию и притянул к себе ближе, что, похоже, успокоило ее.
Я сглотнул пару раз и поморщился от боли в сухом горле. Мне надо было отлить, и когда я попытался было встать с кровати, у меня закружилась голова. Я доковылял до ванной, и мне в конечном итоге пришлось действительно сесть на сиденье со спущенными до лодыжек боксерами, потому что я не смог бы простоять достаточно долго, чтобы помочиться.
Когда я притащился из ванной, Бриджет уже проснулась, уложила меня обратно в постель, дала мне какую-то противную микстуру, затем обняла меня, пока я не заснул. Мне снова снились сны, но они были туманными и приглушенными.
Песок. Непрерывный, непрекращающийся песок.
Я знаю, что никогда больше не смогу наслаждаться отпуском на пляже.
Он у меня в носу и в горле, я постоянно кашляю. И как будто этого недостаточно, скудная еда, которую мне предлагали – это какое-то дерьмо.
Я все равно ее ем. Я далеко не такой упертый, чтобы отказываться брать ее у них. Предполагаю, что они в конце концов меня убьют – когда окончательно решат, что я им ничего не скажу и что правительство США не собирается поддаваться каким-либо их требованиям, чтобы вернуть меня обратно.
Пытаюсь пошевелиться, и мое плечо сводит болезненной судорогой. У меня нет возможности двигаться достаточно, чтобы сменить положение, в котором оно находилось в течение нескольких недель, и я думаю, что скорее всего плечо вывихнуто. Боль уже такая привычная; теперь я ее едва замечаю.
Звук.
Шаги по песку справа от меня. Я поворачиваю голову с завязанными глазами в сторону шума, привлекшего меня, и открываю рот, когда в него начинает литься неприятная на вкус вода.
Дезориентированный, потный и смущенный, я проснулся, лежа головой на мягком животе и окруженный женским ароматом. Моя голова пульсировала, но маленькая рука, перебирающая волосы, дарила некоторый комфорт. Я сразу узнал эту картину.
— Лиа, — невнятно произнес я, вжимаясь в нее головой.
Ее тело немного дернулось, а рука перестала двигаться. Я понял, что она, должно быть, на меня злится, и усилил свою хватку.
— Прости, что так ушел. Я не хотел, — я попытался повернуться и посмотреть на нее, но пульсирующая боль в висках не позволила открыть глаза и отправила меня обратно в бессознательное состояние.
— Что за хрень?
Я слышу около себя женский смех.
— Давно хотела попробовать. Ты же был в армии – это как тест на монетах.
— Что, на моей заднице?
— Именно!
Она снова хихикает, и я смеюсь вместе с ней, когда Лиа бросает четвертак на мою задницу снова и снова. Каждый раз, когда она промахивается, монета падает со звоном на пол.
— Я не могу ее найти! — кричит она.
Я переворачиваюсь, чтобы помочь ей найти четвертак, но деревянный пол хижины превращается в песок. Когда моя рука касается сухих песчинок, я нащупываю круглый металлический предмет, но не могу ухватить его пальцами. Отодвигаю кровать в сторону, но теряю равновесие и падаю. Песок забивается в мой рот…
Когда я проснулся, я не мог сообразить, как долго был в отключке – понял только то, что Бриджет все еще была со мной. Я сразу распознал ее запах и нашел его успокаивающим. Я даже не удосужился открыть глаза. Мои пальцы, лежащие на ее боку резко дернулись, и я уткнулся носом в ее шею.
Ее нежный голос заструился мне в уши. Звук был далеким, приглушенным, будто принесенным ветром. Через минуту или около того, слова приняли форму и приобрели смысл.
— Я правда не могу этого сделать... Сначала мне надо его разбудить…
Я чуть приоткрыл глаза и через щелочку увидел ее, разговаривающую по одному из тех дешевых раскладных сотовых телефонов. Было видно, что она волновалась, и ее пальцы с видимым напряжение сжимали аппарат, пока она тихо в него говорила.
— Тебе придется поверить мне на слово, — продолжила она. Вокруг ее рта появились жесткие складки. — Я не знаю... нет, Мел, он просто спит... он хорошо потрудился.
Она немного подвинулась, и ее рука поднялась к моему затылку. Пальцы начали перебирать мои волосы.
— Нет, не могу. Я действительно не думаю, что он захочет, чтобы кто-то узнал, где он живет…
Я пробежался рукой вверх по ее боку, потянулся и зевнул. Впервые за долгое время в голове не стучало так сильно, что я ничего не мог услышать в своих ушах кроме биения собственного сердца.
— Это твой сутенер? — пробормотал я, уткнувшись в ее кожу.
Бриджет повернула голову, чтобы посмотреть на меня, ее глаза расширились, и она кивнула. Ее зубы впились в нижнюю губу, она пристально вглядывалась в меня. Я протянул руку ладонью вверх, но она просто продолжала смотреть на меня и не двигалась.
— Дай мне телефон, — сказал я, в конце концов. Я все еще мог слышать глухой голос сутенера, исходящий из телефона в руке.
— Хорошо, Мел, — тихо произнесла она, — он проснулся и сказал, что хочет поговорить с тобой.
Она оторвала телефон от уха и протянула его мне, все также продолжая покусывать губы. С преувеличенным вздохом я взял у нее сотовый и поднес его близко к своему рту.