Док на секунду задумался, а затем покачал головой.
— Нет, Квински прав. Надо идти в башню. Тем более братья Фриманы идут в двойке, а значит выполнить задание можно и вдвоем.
«Или в одиночку» — добавил я про себя и не попрощавшись зашагал к лестнице.
Глава 13
Когда доктор Гор отказался идти со мной, я думал, что испытаю облегчение, но отчего-то все равно было тревожно. Меня мучала совесть, чтоб ее. К тому же Квински удалось слегка пошатнуть уверенность в том, что башня — ловушка. А что если он прав и сейчас я отдаляюсь от своей цели? Я прислушался к внутренним ощущениям и понял, что слова Квински всего лишь оставили мелкую пыль на монолите, которую уже успел сдуть ветер. Я спускался вниз по лестнице, стараясь как можно скорее выйти из небоскреба в город. По пути проверял каждый этаж, и убедился, что здание пустое, в нем будто бы вовсе никогда никого не было. Никого и ничего.
За спиной скрипнула ведущая на десятый этаж дверь. Натужно, словно она с петель слетела и теперь царапает нижним краем плитку на полу. Я обернулся, глядя в приоткрывшуюся щель. Дверь тяжелая, металлическая, такие сквозняком не распахивает, такие надо толкать, и делать это с усилием. Пустое здание…
И вот на десятом этаже сама по себе открывается дверь.
Я криво усмехнулся. Наконец-то попал к границе грез, а значит нужно пойти и посмотреть, куда меня выведет один из кошмаров, созданных Джеем. Порой грезы наслаиваются друг на друга, смешиваются с застарелыми снами и реальными страхами человека, а иногда кошмары затягивают собой поверхность, как мутная плесневая пленка затягивает позабытую кружку с чаем. Тогда важно прорвать «пленку» и найти то, что представляет ценность. Отец многому меня учил, в том числе вскрывать чужие грезы, как профессиональный вор взламывает сейфы. Однако не все я смог усвоить и понять. Я был ребенком, напуганным мальчишкой, которого натаскивали в Иллюзионе, как гончую, и который отчаянно мечтал не видеть кошмаров. Потом я стал погружаться в Иллюзион с удовольствием, каждый раз испытывая трепет от предвкушения новых грез, но это было уже во взрослом возрасте. Я начал вспоминать уроки отца, пытался учиться сам. Что-то не получалось, что-то напрочь вылетело из головы, а что-то придумывал на ходу. Оттачивал навыки, исправлял ошибки. К слову, каждая ошибка закачивалась виртуальной смертью. Одной из десятков. Возможно, сотен. Эти ошибки и привели к гибели Лины. Они же едва не лишили меня рассудка.
Однако сейчас я был уверен в том, что делаю.
Я взялся за металлическую ручку двери и потянул на себя. На удивление дверь открылась легко и бесшумно, явив взгляду длинный ярко освещенный коридор с высоким потолком. Стены были выкрашены грязно-серой краской, на каждой стороне притаились еще двери, они как близняшки походили на ту, что я только что открыл. Я уверенным шагом пошел прямо по коридору. Подошвы тактических ботинок глухо стучали в тишине, едва уловимо поскрипывал кожаный комбинезон, если я делал резкое движение. Тишина мне не нравилась. Слишком уж тихо и спокойно. Либо я забрел в тупик, в обрывок грез, либо это «кольцо». Я побежал в конец коридора, открыл ведущую на лестницу дверь и…
…снова вышел из той же двери, в которую недавно зашел. Впереди был все тот же коридор с грязно-серыми стенами и одинаковыми металлическими прямоугольниками. Иные меня раздери, как же я ненавижу закольцованное пространство! Теперь мне отсюда не выбраться, пока не найду Точку Перехода.
Если, конечно, она вообще существует.
Неужели я ошибся? Думать об этом не хотелось, умом я понимал, что Джей мог устроить ловушку для такого самоуверенного типа как я, однако надеялся, что справлюсь.
Поправив рюкзак на плечах, я отметил, что его вес снова изменился. Я специально не открывал выданный Иллюзионом «подарок». Если бы открыл еще на крыше, то получил бы альпинистское снаряжение и, возможно, что-то из оружия. Но сейчас, когда я переместился в иной слой грез, содержимое рюкзака изменилось. Что внутри — зависти от локации и моего воображения. Конечно, ручного диверсума я оттуда не вытащу, но несколько полезных, жизненно необходимых вещей получить смогу.
Доверившись чутью, я толкнул первую дверь справа. Взгляду открылось огромное помещение похожее на ангар, который в принципе не мог уместиться на этаже высотки. Фонари белым безжизненным светом слабо освещали пространство, по полу стелился сизый туман. В его плотной текстуре прорисовывались контуры опорных колонн и мертвых автомобилей. Некоторые авто стояли с разбитыми фарами и стеклами, с покореженными дверями и крышами. У некоторых не было колес или половины кузова. Однако весь этот металлолом стоял четко по рядам, на номерных парковочных местах.
Чего ожидать?
Фонари горели ярко только у входа, а дальше — туман и темнота. Ряды машин тянулись вдаль и терялись в плотной завесе, которая будто бы дышала, казалась живой. Там, в этой туманной неизвестности, поджидала либо смерть, либо спасение. Мне не терпелось это выяснить, однако бездумно прогуливаться по парковке я не спешил. Попытался активировать свой «HowkPro 5», чтобы приблизить объекты и рассмотреть, но получил лишь помехи. Значит остальные импланты тоже не работают, Иллюзион не позволил мне такой роскоши. Жаль. Пришлось воспользоваться шлемом. Я опустил забрало и активировал сканер, тут же получив на визор изображение и анализ. Ангар был огромен. Иные меня раздери, да он бесконечен! Отчаянно захотелось вернуться и выбрать другую дверь.
Я еще раз просмотрел данные на визоре. Огромное помещение, ряды искалеченных авто, опорные колонны, стоят будто стражи, и где-то там, куда не добивают сканеры моего визора, есть выход. Теперь нужно хорошенечко подумать, что мне может пригодиться в этом кошмаре и подготовиться.
Подумать мне не дали.
Сперва я услышал легкий шорох справа. Аудиоимплант отключен, так что я полагался на систему шлема и свой природный слух, который, впрочем, не подводил. Настойчивое, ритмичное шорканье делалось все громче. Походило на скребущих крыс, которым отчаянно нужно… бежать?
Едва пришло понимание происходящего, как из бетона, прямо у меня из-под ног, в туман ринулись первые крысы. Они неслись прочь, быстро перебирая лапами, их красные глаза зловеще светились в темноте, голые костяные хвосты оставляли в полу бороздки. На меня тварям было плевать. Крысы бежали от кого-то или чего-то более ужасного, нежели забредший в грезы недовсадник, который сам рискует превратиться в лабораторную крысу.
Настойчивый шорох. Обезумивший крысиный писк.
Крыс становилось все больше и больше. Постепенно они превращались в сплошную кишащую и визжащую серую массу, заполонившую собою все вокруг. Они облепили машины и колонны, и теперь казалось, что те накрыты серым грязным одеялом, которое шевелится, движется. Одна из тварей вскарабкалась мне на ногу, другая прыгнула на спину и укусила. Резким движением я сорвал с себя крысу и швырнул в сторону. Вторую стряхнул с ноги, не дав вцепиться в бедро. Пнул пробегающих мимо тварей, чтобы немного расчистить пространство вокруг себя, но тщетно. Крысы бежали лавиной, и если ничего не предпринять, то закусают до смерти, потому что сейчас я — преграда на их пути, которую не получается обогнуть.
Загрохотало. Звук такой, будто в горах сошел оползень и булыжники один за другим лупят по бетону, кроша и перемалывая. Пол под ногами задрожал, завибрировал, покрылся трещинами. Неужели землетрясение?
Позади с грохотом обрушалась стена, взметнув облако пыли. А следом с потолка упала плита, проломив в полу дыру, откуда дохнуло трупным смрадом и холодом. Разлом неумолимо разрастался, грозя поглотить все, до чего дотянется.
Я сорвался с места и ринулся за крысами в туман. Десятки, сотни тварей путались под ногами. Я наступал на них, чувствуя, как под подошвами ботинок хрустят позвонки, как хлюпают раздавленные внутренности. Крысы набрасывались на меня, остервенело кусали, висли на одежде, словно пиявки, которых не отодрать. А позади с грохотом рушился потолок, обваливался пол и стены. Открывшийся черный пролом затягивал в свою пасть пыль, куски бетона и перекрытий. Поглощал и пережевывал отставших крыс, которые питали спрятанную там черноту. Однако черноте их было мало, разлом жаждал добраться до меня.