– Но я, правда, не знаю тебя… но не хочу, чтобы ты останавливался, – совершенно искренне признается Стефани, и, расплываясь в хитрой улыбке, я трактую ее слова, как приглашение. Приглашение в нее… она податливо изгибается, когда я без подготовки проникаю вглубь ее тела сразу двумя пальцами. Она настолько узкая, что дыхание схватывает, и я прикрываю глаза, представляя, как тесно внутри нее будет моему члену. Я кончу быстро, если она сожмет меня также сильно, бл*дь.
– Черт, такая теплая девочка, – хвалю я, растягивая ее пальцем, замечая, как она вздрагивает не только от удовольствия, но и боли. Что-то не так, и страх в ее медовых глазах растет с каждой секундой. – Что не так, крошка?
– Я… я хочу, чтоб ты знал: я не такая, – ведет плечом Стефания, бросая на меня уязвимо мягкий взгляд исподлобья. – Я не занимаюсь сексом с незнакомцами и на первом свидании… и даже, когда выпью. И… – она набирает побольше воздуха в легкие, и наконец, признается: – Я девственница.
У меня было такое чувство, словно она мне бутылку Уокера о голову разбила. Как так вышло, что у этой красотки никогда не было мужчины? Они что слепы или с ней что-то не так? Или она всю жизнь ждала принца, и, наконец, напоролась на меня – циничного и самовлюбленного футболиста, что никак не подходит для этой роли?! Черт…девственница – это конечно неплохо, но мне не хочется, чтобы у нее были завышенные ожидания насчет меня. И какие-либо планы и надежды.
– Это многое объясняет, – просто отвечаю я, имея в виду энергию страха и трепета, исходящую от нее. – Ты можешь остановить меня, или позволить мне сделать эту ночь для тебя незабываемой, – успокаиваю ее бдительность, сдвигая декольте платье в сторону, накрывая ладонью налитую грудь с соблазнительно торчащим соском.
Стеф замирает, как только мои пальцы выскальзывают из ее тесного лона, и я подношу их к губам девушки, размазывая по ним ее соки. Безумно горячая картинка заставляет меня толкнуться членом в ее бедра и с хриплым стоном прошептать:
– Хочешь ощутить его внутри, малышка? – и к моему огромному удивлению, вместо ответа, эта так называемая «девственница» раскрывает рот и принимает в рот мой указательный палец, плотно сжав губы у его основания. Стефания медленно кивает, непрерывная зрительного контакта со мной, и я дурею, наблюдая за тем, как она сосет его так, будто держит у себя во рту мой член.
– Да ты подарок, маленькая дьяволица. И много вас таких девственниц?
– Я особенная, – томным голосом произносит Стефания, и как только она выпускает из плена своего рта мой палец, дверь лифта со звонком открывается – мы так увлеклись друг другом, что даже не услышали объявления о том, что лифт уже исправен, и не почувствовали, как поднимаемся вверх.
В коридоре на моем этаже к счастью, никого нет, и поглощая с ее мягких губ легкий смех Стефании, я приподнимаю ее над полом, обхватывая за оголенные ягодицы, и глубоко целую, пока тащу вдоль длинного коридора. Девушка послушно обвивает мой торс стройными ножками, слегка двигаясь против моего тела, параллельно успевая освобождать меня от рубашки, которую кидает прямо на ковер в холле. Плевать. Почти на автомате, я достаю из брюк ключ-карту, и, открыв дверь в номер, ставлю невинную крошку на пол рядом с огромной круглой кроватью посреди спальни в серо-черных тонах. Ее тело мгновенно покрывается мурашками от прохладного воздуха в номере или… от того, что она видит? Заинтересованный взгляд девушки скользит по моему торсу, оставляя под кожей приятные ожоги.
Как только я отдаляюсь, малышка вдруг сама тянется ко мне, обвив шею и плечи. Ее пухлые губы норовят поцеловать меня, но я отстраняюсь, поддразнивая:
– Так хочешь кончить, девочка, у которой никогда не было секса? – покрываю легкими поцелуями ее лицо, пытаясь усилить ее желание – в своей жизни я лишь однажды лишал девушку девственности и, разумеется, это была Эмили. Нам было… пятнадцать, и у нас долго ничего не получалось. Сейчас, конечно, вспоминать об этом смешно, но от страха она зажималась, а я был неопытным придурком, и не мог в нее войти, пока не додумался до того, чтобы разогреть ее настолько, чтобы она полностью расслабилась и думала лишь о моем члене внутри нее, забыв о своих страхах и волнении.
Не хотелось бы повторить свое подростковое фиаско сейчас. Стефании нужно время, потому что я чувствую, как напряжено ее тело и взгляд, несмотря на жгучее, заражающее нас обоих и воздух вокруг желание.
– Перестань издеваться! Зря я тебе сказала… – нежно бормочет она, обиженно надувая губы. Откуда она такая вылезла?
– Не зря. Ты сделала все правильно. Но теперь ты будешь выполнять только то, что я скажу, – властным голосом добавляю я, замечая, как после этих слов она начинает мелко дрожать, а в ее глазах отражаются отблески воспоминаний, которые и рождают его. Может, ее пытались изнасиловать? От чего такая боязнь близости? К черту. Не хочу копаться в ее душе, мне это и не нужно.