Неожиданно Роуэн позавидовала ему. После того, как жених публично унизил ее, она с головой ушла в работу и стала успешной, счастливой женщиной, не нуждающейся в мужчине «всей своей жизни». Хотя иной раз… В груди вспыхнула искорка одиночества. Роуэн опустила голову. И ничего особенного, просто крошечная искорка. Едва различимая. И вероятно, вызванная странными ощущениями, возникшими рядом с красивым королем.
Роуэн не хотела этих чувств. Не доверяла им. Когда-то она была самой наивной и доверчивой женщиной в мире, пока жених не выбил почву у нее из-под ног, сбежав с ее лучшей подругой и женившись за неделю до их назначенной свадьбы. Кто, находясь в здравом уме, вновь решится на отношения после того, как его публично выставили дураком?
Правда, подобные опасения короля касаться не должны. Он красив, привлекает внимание, в прошлом у него складывались звездные отношения. Вот, кстати, интересно, почему же он прячется? Почему предпочитает уединение? Во всяком случае, такое о нем складывается впечатление.
Джозеф поднялся по парадной лестнице в безмолвное фойе. Можно было, конечно, воспользоваться лифтом, но что-то неумолимо влекло его к элегантной винтовой лестнице в темном тихом замке.
Гулкое пространство начало давить, едва он подошел к двери своих покоев в задней части длинного холла второго этажа. Он знал, почему это место кажется таким пустынным. Он одинок. Жена умерла. Дети выросли.
Джозеф, минуя официальную гостиную, библиотеку и домашний кабинет, прошел в спальню. Войдя внутрь, в ту же секунду увидел фотографию жены на прикроватном столике и понял, почему он в таком настроении. Сегодня ночью он встретил симпатичную женщину и отреагировал на нее, как похотливый подросток. Только что не заикался.
Король сел на кровать, взял в руки портрет жены. Никто не носил корону так, как это делала Анна. Возможно, она и не была такой обворожительной, как Роуэн Грей, тем не менее она была прекрасна. Королева Анна на долгие годы стала Джозефу чутким и нежным другом, верной и любимой женой. Она освещала королевские мероприятия, устраивала семейные празднования Рождества с сыновьями и выполняла свои обязанности достойно и уравновешенно. Даже после того, как заболела.
И он позволил вскружить себе голову кому-то, кто по возрасту ближе к сыновьям, чем к нему! Он поставил фотографию на место, объяснив себе, что это, скорее всего, влияние биологии. Учащенное сердцебиение и странное дыхание — не более чем физиологическая реакция.
И Джозеф лег спать. Большая, пустая кровать в тихом, безмолвном мире. Да, до сегодняшнего вечера тишина была убежищем. А теперь вдруг это стало походить на тюрьму.
Глава 2
Следующим утром короля разбудил телефон. Пришли сообщения от сыновей. Они извинялись, что не будут на завтраке. А еще поступило сообщение от администратора замка, очень похожее на выговор. Проницательный репортер накануне вечером заметил побег Джозефа. Новостное агентство сообщило, что с королем, учитывая выражение его лица и стремительный побег, видимо, что-то неладно.
Джозеф закатил глаза. Ну вот! Сначала сыновья, а теперь еще на него, как на сумасшедшего, набросились администратор и пресса.
Король надел черные брюки, белую рубашку из оксфордской ткани и направился вниз. Двое членов администрации ждали сразу за дверью в неофициальную столовую. Арт Андино, высокий худой мужчина в очках в металлической оправе, и миссис Джонс, пожилая женщина, десятилетиями служившая помощницей его матери.
Незнакомый мужчина в сером костюме сидел за дальним концом стола. А рядом с ним Роуэн. Ее великолепные каштановые волосы были собраны на макушке в неуклюжий узел, позволявший прядям выбиваться и обрамлять лицо. На ней был черный костюм унисекс с белой рубашкой, расстегнутой у горла, что каким-то образом придавало ей еще большую женственность.
Сердце Джозефа чуть не выпрыгнуло, а нервные окончания словно зазвенели. Вспомнив о своей власти, он расправил плечи и, пройдя к своему месту, сказал:
— Всем доброе утро.
— Доброе утро, ваше величество, — приветствовал администратор замка.
Мужчина в сером костюме и симпатичная Роуэн уважительно встали.
— Доброе утро, ваше величество.
Прежде чем сесть на свое место, он обратился непосредственно к ней:
— Почему ты опять здесь? Я ведь уволил тебя вчера вечером.